Награда литература
В Доме русского зарубежья прошла церемония литературной премии Александра Солженицына. Премию $25 тыс., как и было объявлено уже давно (см. "Ъ" от 12 марта), получил прозаик Борис Екимов, которого сам Александр Солженицын назвал "новым деревенщиком". Рассказывает ЛИЗА Ъ-НОВИКОВА.
В начале церемонии Наталья Солженицына рассказала о деятельности фонда, регулярно оказывающего помощь бывшим советским зекам, а также поддерживающего "культурные проекты, которые не могли быть осуществлены при большевиках". В числе издательских программ и "лауреатская серия". Правда, книги прошлогодних победителей филологов Сергея Бочарова и Андрея Зализняка еще не появились, а вышел сборник церемониальных выступлений. В этом же сборнике — и премиальные формулировки, в которых для мотивировки выбора неизменно находятся самые нетривиальные слова. Например, Бориса Екимова, автора повестей "Пиночет", "Холюшино подворье", "Пастушья звезда", рассказов "Фетисыч", "Не надо плакать...", поощрили "за бьющий в прозе писателя источник живого народного языка". Именно эти формулировки, вдохновленные "Словарем языкового расширения", и напоминают о незримом присутствии самого Александра Солженицына, который по состоянию здоровья не участвует в церемониях с 2002 года.
Впрочем, сам Александр Солженицын послужил источником сравнения для одного из членов жюри, критика и писателя Павла Басинского. Господин Басинский довольно резко высказался о тех, кто называет Солженицына, а заодно и Екимова "публицистами", отказывая им в звании "писателей". Екимовские очерки о "расколлективизации" критик рассмотрел в историческом контексте, вспомнив таких "лирических хозяйственников", как Афанасий Фет и Николай Некрасов. И Павел Басинский, и выступавшие затем член жюри Никита Струве и лауреат-2007 Алексей Варламов не жалели красок для того, чтобы создать образ правдивейшего из писателей, радеющего за деревню и умеющего выжимать из читателя слезу. Прозаик Руслан Киреев рискнул немного снизить пафос и рассказал, как однажды попробовал заговорить с Екимовым о смерти, на что услышал: "Да ты что, ведь сейчас у нас такие арбузы пойдут!"
Возможно, обилие славословий объясняется тем, что именно такой — да еще живущий не в "проклятой" столице, а в далеком городке Калаче-на-Дону — писатель был просто необходим премии, последние годы выбиравшей то литературоведов, то создателей телесериалов. Награждая такого автора, как будто приобщаешься к трагедии деревни, подробно и, несомненно, со знанием дела им описанной. Сам лауреат, в представлении читателей всегда бывший одним из лучших и скромнейших новомировских авторов, не мог не проникнуться восторгами предыдущих ораторов. В ответной речи он помянул как своих предшественников Тургенева, Шмелева, Шолохова и Солженицына, щедро процитировал восторженные письма своих читателей и дежурно пожурил телевидение и прессу за "потоки грязи" и "азарт наживы".