В советское время он занимался социологией семьи, а затем возглавил одну из первых в России компаний маркетинговых исследований "ГФК Русь". Демидов уверен, что будущее за упрощением и удешевлением товаров и потреблением, основанным на нематериальных ценностях.
Самое сложное для меня — устанавливать зарплату. Я не люблю давить и командовать, и мне обычно хочется дать людям то, что они просят. Когда определяешь зарплату, надо пройти по лезвию бритвы. Если ты не доплачиваешь людям, они разбегутся. Переплачиваешь — разоришься.
Чем больше компания, тем легче управлять. Самое трудное время для меня было, когда у нас было 25 человек. Каждым приходилось персонально командовать, а поскольку мне это не нравится, я даже сомневался, получится ли из меня менеджер. Сейчас легче: в большой компании всегда есть костяк организаторов, которые принимают решения самостоятельно.
20 лет назад я собирался делать научную карьеру. Мне хотелось защитить докторскую: в советское время это было очень престижно. Затем рынок сбил меня с "праведного пути", и в результате я так и остался кандидатом наук. Зато мне удалось сделать что-то в практическом плане.
В науке — другой временной ритм. В бизнесе менеджер занимается одной проблемой не больше пяти минут. Когда я приезжаю на дачу и собираюсь заняться наукой, мне нужен день, чтобы сосредоточиться на проблеме. К воскресенью я готов начать писать, но пора уезжать. На этом мои попытки заняться наукой обычно и заканчиваются.
В начале 1990-х мы, по сути, изучали потребительский рынок в его отсутствие. Моим первым проектом было исследование гиперхолестеринемии по заказу фармацевтических компаний. В эпоху тотального дефицита народ реагировал на наши вопросы об избыточном потреблении мяса и жиров довольно бурно.
Наша компания — это фабрика. Просто мы производим не детали, а информацию. Мы так же ищем рынки сбыта, так же занимаемся отделкой и продаем товар, как обычный завод.
У нас появился тип людей — мы их называем "стремящиеся вверх",— которые постоянно действуют под влиянием рекламы. Мой сосед на даче живет от одного ролика до другого, и после каждой рекламной кампании он просит меня привезти ему этот товар из Москвы.
Наши потребители гораздо больше думают о престиже, чем западные. Именно поэтому у нас премиальный сегмент растет быстрее остального рынка.
Мы больше спешим. Это проявляется в импульсивных покупках в магазинах, в стремительном росте сегмента товаров быстрого приготовления и индустрии фастфуда. Люди все дальше отходят от традиционной модели домашнего хозяйства: вместо этого они усваивают быстрый стиль жизни.
Будущее за упрощением функциональности. Пока вещи постоянно обрастают наворотами, но через пять-шесть лет телефон будет только телефоном, проигрыватель — проигрывателем. Сейчас используется примерно 20% функций любого прибора. За счет упрощения вещи станут дешевле, и популярность приобретут монофункциональные гаджеты "с одной кнопкой".
Я бы хотел написать книгу о российской потребительской культуре за последние 17 лет. 17 лет назад потребители были неуверенными, агрессивными и неинформированными. Сегодня они стали гламурными и гонятся за наворотами. Через 17 лет российский потребитель будет гораздо более "функционально-ориентированным" — и в то же время значение приобретут нематериальные ценности: потребление станет этическим.
Я довольно легко прощаю ошибки. Мне не нравится, если их повторяют. Я считаю, что надо не повторять старые ошибки, а совершать новые.