выставка графика
В "Я-галерее" открылась выставка "Сады и парки Восточной Украины и Крыма" Павла Макова. Новые работы уникального графика натолкнули МАРИЮ Ъ-ХАЛИЗЕВУ на старые мысли.
Экспозиция "Сады и парки Восточной Украины и Крыма" состоит исключительно из новых работ, что, безусловно, радует: Павел Маков выставляется довольно часто, техника офорта разнообразием не радует, а избалованная публика все требует и требует зрелищ. В прошлом году в столице прошли две крупные выставки — ретроспектива первых, еще "доутопических" работ в галерее "Цех" и "Авторские книги, карты и миниатюры" в "Я-галерее". Зритель убедился, что и до знаменитого (в том числе и своей бесконечностью) проекта UtopiA, начатого в 1992 году, Павел Маков был уникальным графиком и утопистом: в эпоху высокой ликвидности и сверхвысоких оборотов заниматься нечеловечески трудоемкими офортами это, согласитесь, поведение в жанре утопии. Да и работать над проектом на протяжении десятилетий, вдалбливая в зрительские головы одну и ту же мысль об исчезающей реальности, для современного артиста — тоже редкая роскошь.
"Сады и парки Восточной Украины и Крыма" продолжают садово-парковую тему, которая проходит через всю творческую биографию автора — были "Ботанические сады", "Сады первой и второй кампании" и целый комплект персональных "садов" друзей художника. По словам автора, сады образца 2007-2008 годов выросли из схемы телефонных коммуникаций, пролегающих под второй по величине площадью мира — площадью Свободы в Харькове. В новых работах неизменно присутствуют и элементы-гиперссылки на прошлые проекты (например, солдатики из цикла "Оловянные солдатики"), которые вплетают новые сады в канву грандиозной маковской утопии. На месте и соседство реального с придуманным. Есть, например, триумфальная колонна с орлом, которая запечатлена на работах, озаглавленных "Харьков, аллея Независимости", но самой аллеи в первой столице нет и в помине: чахлые деревья с клумб на площади Розы Люксембург выкорчевывают быстрее, чем сажают новые.
Лучше всего на картинах Павла Макова живется кипарисам. Стройные поджарые деревья с конусовидной кроной художник любовно штампует рядами и колоннами, укладывая под ними аккуратные тени. Кипарисы эти прорастают корнями к Эдемскому саду: на их сакральное значение художник указывает заметкой на полях одной из работ, отмечая, что кипарисы ассоциируются с Девой Марией, Христом и церковью, и напоминая о четверичности голгофского креста, который был сделан из древесины кедра, оливы, пальмы и, собственно, кипариса.
Всякая статья о Павле Макове непременно похожа на его работы. Как он бесконечно повторяет свои узоры-паттерны, так и журналисты штампуют фразы о "самом известном за рубежом украинском художнике", "мастере элитарного офорта" и перечисляют уважаемые мировые собрания, в которых находятся работы художника. Впрочем, если пресса документирует очевидное, то сам Павел Маков работает с объектами, которые никто не видит. Или не замечает. Или, может быть, они уже не существуют. Или даже никогда не существовали. Его манера раскрашивать листы бархатистого картона потеками, будто от чая, цветными почеркушками и обрывками мыслей превращает работы в экспонаты несуществующего архива придуманного мира.