Полезный ископаемый

встречает Юрий Яроцкий

В 1981 году, когда Харрисону Форду было 39 лет, его карьера только началась. Он сыграл свою вторую в жизни — после Хана Соло из "Звездных войн" — по-настоящему важную роль. С тех пор в карьере Форда было много ролей, но, по сути, все они так или иначе копировали Индиану Джонса — археолога в пыльной шляпе, с кнутом, револьвером и сумкой из-под противогаза, не боящегося практически ничего, кроме змей. Сейчас Форду 65, но ему снова пришлось надеть шляпу, взять кнут, передернуться от мысли о пресмыкающихся и отправиться на поиски приключений. Очередной, четвертый фильм о похождениях неотразимо мужественного и обаятельного героя называется "Индиана Джонс и Королевство хрустального черепа".

На самом деле своим успехом три предыдущие картины обязаны отнюдь не Харрисону Форду. Индианы Джонса, каким мы его знаем, не было бы без двух, возможно, главных воротил американского кино — Джорджа Лукаса и Стивена Спилберга. Эту пару коммерческих везунчиков отличает от коллег важная черта: они стараются (и обычно преуспевают в этом) делать то, что не один раз было сделано раньше, но так, чтобы все остальное сразу же невольно померкло.

Индиана Джонс — самый главный и самый показательный пример такого рода. Персонаж этот никогда бы не появился на свет, если бы Лукас и Спилберг не читали в детстве бульварные книги об удивительных приключениях удивительных людей. Например, о некоем вымышленном Доке Саваже, о котором впервые написали в 1933 году. Саваж — ученый, музыкант, хирург, изобретатель — боролся со злом по всему миру, в какой-то момент получив в соперники даже самого дьявола. Есть у Индианы Джонса и реальные прототипы. Путешественник Джованни Батиста Бельцони (1778-1823), раскопавший в Египте множество мумий. Археолог Хайрам Бингем (1875-1956), открывший в Андах Мачу-Пикчу, "затерянный город инков". Натуралист Рой Чепмен Эндрюс (1884-1960), исследовавший самые отдаленные уголки Китая и Монголии. Лукас и Спилберг информацию о том, что Индиана Джонс унаследовал черты этих замечательных людей, никогда не подтверждали. Зато известны и подтверждены подробности разговора, состоявшегося в 1977 году на Гавайях между этими амбициозными киноворотилами. Спилберг тогда признался приятелю, что больше всего на свете хотел бы снять один из фильмов о Джеймсе Бонде. На что Лукас ему, вроде бы, ответил: "Брось, старик, у меня есть идея получше". И рассказал о герое, которого придумал лет за пять до этого,— Индиане Смите. Идею обсудили и решили воплощать в жизнь. На месте было внесено одно изменение — фамилию Смит сочли слишком уж банальной и поменяли на еще более банальную. Тут нужно добавить, что в момент дискуссии оба были заняты строительством замка из песка, а Индианой звали собаку Лукаса.

Функции распределили так: Спилберг — режиссер, Лукас — исполнительный продюсер. На начальном этапе работы, правда, возникли разногласия. Лукас, мечтавший догнать и перегнать Бонда, считал, что герой должен быть таким же с иголочки одетым плейбоем. Спилберг настаивал на образе человека с замашками бродяги и намеками на алкоголизм и традиционные роли Хамфри Богарта. Силы разума, к счастью, победили. Тут, кстати, пришелся ко двору и Харрисон Форд — актер, еще не имевший за собой шлейфа запомнившихся зрителям личин. Получился Бонд с человеческим лицом — обаятельный растяпа, профессор со странностями, все время попадающий в какие-то глупые переделки и лишь в самый последний момент, когда уже не остается выбора, выбирающийся из них с помощью без промаха палящего револьвера. А не спецагент, хладнокровно убивающий и соблазняющий, проделывая и то и другое с полнейшим автоматизмом (надо сказать, что спецагент в каком-то смысле признал свое поражение: Шон Коннери, первый Бонд, в 1989 году оказался во франшизе об Индиане Джонсе второстепенным персонажем — отцом главного героя, еще большим растяпой, правда, более эрудированным и трогательным).

Индиана Джонс оправдал надежды. Уже первый фильм о нем, даже если оставить в стороне феерический кассовый успех, можно рассматривать как образец фильма-приключения. В нем нет ничего лишнего, а главное, он сам себе задает контекст. Совершенно ясно, что вот это — всего лишь эпизод из жизни Индианы Джонса, очень даже может быть, не самый интересный, хотя и от него захватывает дух.

Вопрос, нуждается ли первый фильм в продолжении, был, естественно, риторическим. Зрители умирали от любопытства, желая знать, что же еще случалось с Индианой Джонсом. И сиквел, и триквел оказались, по общему мнению, абсолютно безупречными. Выбирать лучший из трех фильмов — вопрос скорее личных предпочтений: кому-то интереснее мистика христианства, кому-то — эзотерика немецкого фашизма. Ну а Индиана Джонс, само собой, интересен всем.

Разумеется, успех четвертого фильма не гарантирован. Но сердце замирает уже от выложенного в интернете трейлера, хотя картинка там примерно того же качества, которое было на экранах в перестроечных видеосалонах, где "Индиана Джонс" стал одним из главных хитов (не мог же не прийтись по душе интеллигент, лишенный главных интеллигентских недостатков), а сцены, скажем, поедания живых червяков и охлажденных обезьяньих мозгов — потрясением соответствующих детства, юности или зрелости — у кого уж как пришлось. В новом фильме действие происходит в 1957 году и разворачивается в Мексике, Перу и Южной Африке. Главный враг Индианы Джонса — некая Ирина Спалко, советский суперагент (Кейт Бланшетт), которая наперегонки с героем пытается завладеть хрустальным черепом, изготовленным жрецами древних майя из целого куска кварца и, по легенде, дающим его хозяину бессмертие. Тут даже добавить нечего.