Гастроли рок
Впервые с начала 90-х в Москве выступит Дзуккеро (настоящее имя — Адельмо Форначиари), итальянский рок-музыкант, добившийся самого большого успеха за пределами родины. Автор нестареющей баллады "Senza Una Donna" даст концерт 22 мая в Государственном Кремлевском дворце. Перед приездом в Россию 52-летний певец ответил на вопросы БОРИСА Ъ-БАРАБАНОВА.
— Возможно, вы самый блюзово-ориентированный артист из всех звезд итальянской сцены. Как это произошло, ведь ваше взросление пришлось на золотую эру Паоло Конте, Адриано Челентано, Лучио Далла?
— Вот такой я человек, и не чувствую в этом ничего противоестественного. Это шло от сердца и от души, в которой для всего было место.
—К 1984 году вы были уже очень уважаемым артистом в Италии с двумя выступлениями в Сан-Ремо в резюме. Что заставило вас переехать в Калифорнию?
— Там жил мой друг Коррадо Рустичи, он представил меня Рэнди Джексону, который, в свою очередь, познакомил меня с множеством замечательных музыкантов, и среди них были Дэвид Санчес и Поло Джонс, с которыми мы записали вместе мой первый американский альбом и много гастролировали.
— "Blue`s" (1987) и "Oro, Incenso E Birra" (1989) стали самыми продаваемыми итальянскими альбомами. Что произошло, вы решили уступить вкусам итальянцев или, наоборот, итальянцы повернулись лицом к блюзу и соулу?
— Итальянцы были уже готовы к новому, я так считаю. В тот момент я сказал себе: "Вот песни, которые пройдут в Италии". Я очень хорошо знаю итальянский рынок и вкусы моей публики. Возможно, я сочинил вещи, которые за рубежом работали бы хуже. У меня был и остается любимый способ сочинения песен: я просто сажусь в саду под фиговым деревом, бренчу себе на гитаре и прислушиваюсь к своему внутреннему голосу. То, что приходит в голову, требуется только немного отшлифовать. И часто то, что получается, пользуется успехом не только в Италии!
— Всегда хочется верить, что сочинение самых лучших песен сопровождается самыми странными обстоятельствами, вроде "Кейт Ричардс придумал "Satisfaction" во сне". Можете рассказать нам что-нибудь подобное про "Senza Una Donna"?
— Да, идеи, действительно, приходят во сне, или не идеи, но намеки на возможность каких-то вещей. И еще каждому снится "та самая" женщина, единственная, которая может стать твоей половинкой. Единственная в мире, которая сможет сделать твою жизнь полноценной. Эта песня — поиск такой женщины, которую ты, возможно, так никогда и не встретишь.
— Вы в постперестроечную пору, кажется, записали альбом в Москве?
— Да, "Live At The Kremlin", записали и сняли на пленку живой концерт. Никогда его не забуду. Прекрасная публика пришла, это был вообще один из самых ярких эпизодов в моей карьере.
— Я ошибаюсь, или ваш последний диск "Fly" — первый за очень долгое время альбом, который вы создали, опираясь только на итальянские силы?
— Кто бы ни работал со мной в студии, мои корни всегда остаются со мной, в мыслях я неизбежно возвращаюсь в те места, где я родился и вырос. Альбом "Fly" — об этом. В районе, где я жил, была очень сильная ячейка компартии, а прямо перед домом — церковь, где я вынужден был выстаивать мессу, надеясь на то, что получу возможность поиграть на органе.
— У нас в России если артист, начиная международную карьеру, записывает песни на английском, его тут же обвиняют в отрыве от этих самых корней.
— В моем случае все было наоборот. Я ведь как раз пою по-итальянски за рубежом, продвигаю песни на родном языке. Изначально это был вызов. Вы не представляете себе, как часто я слышал: "Не будешь петь по-английски — не видать тебе Англии с Америкой". Поначалу я соглашался, но с возрастом понял, что все зависит от песни. Особенно это касается баллад. Я итальянец по своей природе, по рождению, и итальянский язык помогает мне выразить свои чувства наилучшим образом. И стихи на итальянском — глубже, оригинал более поэтичен, чем любая адаптированная версия, какой бы профи над ней ни работал. В какой-то момент я подумал: если итальянцы смогли добиться мирового признания с оперными ариями на своем родном языке, то почему то же самое не может произойти в роке или поп-музыке?
— Вы пели и играли с самыми важными поп-музыкантами современности, с кем вы чувствовали себя комфортнее всего?
— Очень сложный вопрос. Их было так много, от Майлза Дэвиса до Эрика Клэптона, от Лучано Паваротти до Стинга, от Джеффа Бека до Джона Ли Хукера, от Би Би Кинга до Бадди Гая и Рэнди Кроуфорд (которая пела со мной на том самом концерте в Кремле). Нет, невозможно ответить, они все великолепны.