В октябре 2004 года — вскоре после того, как книга "In Search of the Pleasure Palace: Disreputable Travels" вышла в Великобритании — Марк Алмонд попал в аварию. Он сидел позади водителя на мотоцикле, который потерял управление на одной из лондонских улиц. 47-летнему певцу пришлось перенести несколько операций, а также специальный курс лечения от посттравматического нервного расстройства.
В этом печальном событии видится что-то символическое — "Чертог наслаждений" представляет собой 200-страничную попытку примирения с жизнью, и буквально на последней странице у Алмонда это вроде бы получается: "Я понял, что жизнь сродни наркомании. Единственный способ преодолеть ее — смириться. Чем больше ты сопротивляешься, тем глубже увязаешь, и лишь покорность может освободить тебя, указать путь к душевному равновесию. Примиритесь с неизбежным — действительно имеют значение лишь мимолетные мгновения настоящего блаженства, в сумме и образующие нашу жизнь". При всей вроде бы банальности этих слов в них есть много искренности и много личного опыта. Особенно если вспомнить совсем серьезные проблемы Алмонда с наркотиками и его разочаровывающую, хоть и заметную карьеру — когда-то важный даже не просто музыкант, а деятель арт-сцены, сегодня он оказался выброшенным на обочину поп-индустрии.
И вот человек вроде бы находит в себе силы смириться с самыми разнообразными потерями (главное — с потерей молодости, оплакиванию которой посвящены многие страницы "Чертога наслаждений), и тут бац — вместо обретения душевного мира — новые страдания, физические и душевные.
Тут есть над чем поразмыслить — если такое настроение. Но вообще-то эта книга Алмонда интересна двумя вещами: отношением автора к разврату и — для нашего читателя — отношениями автора с Россией.
С развратом выходит смешно — практически всю первую часть книги Алмонд страдает по поводу деградации "садомазофетишистской тусовки", которая из-за сегодняшнего всеобщего настроя на коммерцию и чистоплюйства вырождается в нечто безлико-буржуазное. Вот, например, нью-йоркский бар Cock: "В дни моей молодости здесь проходили представления с участием людей, которые мастурбировали и/или выстреливали из ануса различными предметами. Так было раньше. Теперь же только го-го-дансеры на барной стойке раскачивались над безразличными посетителями". Но это еще ничего — Cock хотя бы еще существует, а многие нью-йоркские заведения вообще закрылись во время джулианиевских чисток: "Новые строгие законы о зонах, где можно держать магазины, связанные с сексом, наряду с высокими ценами на недвижимость потихоньку вытеснили "грязные" клубы один за другим. Даже последние оставшиеся стрип-бары были вынуждены убрать слово "топлесс" с вывесок и рекламных афиш". Где он — старый добрый Нью-Йорк, взывает Алмонд, где его секс-шопы, пип-шоу, порнокинотеатры и шикарные чернокожие хастлеры? Ровно с такой же интонацией он мог бы сетовать на то, что закрывают детские учреждения или, скажем, столовые для бездомных. Самое трогательное в том, что исполнитель "Tainted Love", похоже, даже не подозревает, что вот так, чисто по-человечески, оплакивая исчезающую подлинную "красоту извращений", он выглядит карикатурой на самого себя и таких, как он. Он называет свое путешествие по притонам Лондона, Парижа, Амстердама и Барселоны ни больше ни меньше как "духовным путешествием" и опять же трогательно удивляется — почему же ему не удается в этих странствиях "уловить что-то важное".
То, что пишет Алмонд про свой российский опыт, тоже трогательно. Он вообще очень трогательный. "Я даже не представлял, что Россия станет для меня вторым домом, местом, куда я буду приезжать, с каждым разом задерживаясь все дольше и дольше. Но получилось именно так — в России я нашел то, чего мне так не хватало в мои сорок с хвостиком". А к тому же довольно познавательно. Записывая в 2001 году "русский" альбом "Heart On Snow", Алмонд — вполне предсказуемо — познакомился с Владиславом Мамышевым-Монро и Сергеем Пенкиным и — это уже немного неожиданно — с Людмилой Зыкиной. Он описывает квартиру певицы, заставленную "вазами Лалика, изысканно украшенными золотыми распятиями, медалями и покрытыми замысловатой резьбой матрешками", а также делится малоизвестной информацией о том, что "Зыкина давала аудиенцию Beatles на пике их славы".
Или вот еще Алмонд пишет, что известный московский гей-клуб "Три обезьяны" чуть было не лишили лицензии из-за волны убийств: "Одного клиента нашли обезглавленным и с ободранной кожей, другого то ли зарезали, то ли задушили". Волнующий факт. Но в любом случае более убедительный, чем история про Beatles и Зыкину.
СПб.: Амфора, 2008