Концерт классика
В Большом зале консерватории прошел камерный концерт из произведений Густава Малера, Альфреда Шнитке, Сезара Франка и Астора Пьяццоллы. Но ЕКАТЕРИНЕ Ъ-БИРЮКОВОЙ показалось, что справедливее автором программы назвать скрипача Гидона Кремера.
Гидон Кремер не слишком частый, но любимый гость на московских сценах. Он один из немногих, кто может себе позволить абсолютно нестандартные программы, не рискуя распугать публику. Просто так играть, скажем, Скрипичный концерт Чайковского ему неинтересно, хотя это он тоже может. Но гораздо увлекательнее раскопать какой-нибудь раритет или заказать ныне живущему композитору какую-нибудь обработку сочинения уже умершего композитора.
Программа московского концерта именно из таких вещей и состояла. Формально можно сказать, что первое отделение было посвящено позднему романтизму, а второе — Астору Пьяццолле. Но на самом деле и то и другое было посвящено Гидону Кремеру и его общению с исполняемой музыкой и партнерами по сцене. Их было несколько — большей частью балтийская молодежь из оркестра "Кремерата", к которой примкнул альтист Максим Рысанов.
В первом отделении сыграли изысканный диптих, составленный из юношеского квартета Густава Малера (для фортепиано, скрипки, альта и виолончели) и реплики на него Альфреда Шнитке ("Набросок ко второй части фортепианного квартета Г. Малера"). Но этот изыск затмил следующий — Симфония Сезара Франка, уменьшенная до размеров дуэта скрипки и фортепиано (переложение датировано концом XIX века, но, судя по всему, Кремер подошел к нему очень авторски). Надо признать, что такой экстравагантный репертуарный ход поражал воображение. Но получившаяся музыка — монотонная и водянистая — наводила тоску. Возможно, дело было и в молодом коллеге господина Кремера Андрисе Жлабисе, который подлаживал звуки своего рояля под приглушенные интонации скрипки, но не мог наделить их таким же шармом.
Во втором отделении, в котором в общей сложности прозвучал десяток больших и маленьких танго (в том числе в транскрипциях Леонида Десятникова и Софьи Губайдулиной), гораздо больше энергетики обнаружил дуэт главного героя вечера с виртуозом-вибрафонистом Андреем Пушкаревым. А главным украшением этого отделения стал седовласый Мишель Порталь, французский мультиинструменталист и кинокомпозитор, классик и аргентинского танго, и фри-джаза. В данном случае в его руках был бандонеон — инструмент, прочно ассоциирующийся с музыкой Пьяццоллы. Гидон Кремер, открывший ее нам в начале 90-х, тоже с ней ассоциируется. Только кажется, что сейчас этот композитор у него сильно погрустнел, перешел почти на шепот и окончательно превратился в полного рефлексии интеллектуала.