культурная политика / Григорий Ъ-Ревзин
В ГМИИ имени Пушкина открылась выставка "В кругу семьи", посвященная образам семейной жизни в мировом искусстве. На выставке около 50 полотен европейских и русских мастеров XVI--XX веков, примерно столько же гравюр и отдельно — картины младших школьников, которые занимаются в изостудии Музея Пушкина.
Этот год у нас в стране объявлен годом семьи, ГМИИ на это откликнулся. Не в одиночестве, а вместе с компанией Bosco di Ciliegi. Выставка — это первая акция фестиваля "Черешневый лес", который ежегодно проводит компания Bosco. Обаятельная выставка. И люди изображены добрые, и занятия у них хорошие. Женщины играют с детьми, одевают, причесывают, кормят, гуляют, тетешкают — идиллическая атмосфера. Великих художников не очень много, но все же есть по одной картине Кранаха, Питера де Хоха, Пикассо, Шагала, Кончаловского. В общем, есть на что посмотреть вполне с удовольствием.
Но есть проблема, о которой я не могу не сказать, тем более в год семьи. Возможно, это не политкорректно и такие вещи нельзя произносить вслух. Тем не менее меня лично это задевает, и я думаю, это чувство разделят со мной многие. Я о мужчинах в семейной жизни.
Как я понимаю, дело это началось с Иосифа. Я ни в коем случае не хочу сказать, что его роль в "Святом семействе" сомнительна. Но дело в том, что когда рассматриваешь картины — на выставке два "Святых семейства", Аньоло Бронзино и Бартоломео Мурильо,— ясно видишь, что Иосифу там нечем заняться. Мария — да, у нее полно дел, она нежным и внимательным взглядом смотрит за всеми перипетиями немудрящей пока жизни младенца Иисуса. А чего делать Иосифу? При всей разнице темпераментов холодноватого Бронзино и сладковатого Мурильо Иосиф у них одинаково изображает лицом значительность на пустом месте.
Так вышло, что для европейского искусства Святое семейство — это модель семейства вообще. И сколько там ни есть картин, все в этом смысле одно и то же. Женщины заняты. Видно, насколько искренне и всеобъемлюще их занимает жизнь детей, и на них в этот момент просто приятно смотреть — ни взбалмошности, ни глупости, ни сварливости, ни дурацкого самомнения, что она лучше знает, как надо. Прекрасные, самоотверженные, радостно погруженные в протекание жизни создания. А мужчины в лучшем случае осоловелые дураки.
Более или менее прилично получилось только у Яна Мейтенса, там семейный портрет, муж вернулся с охоты, подстрелил дичь и сидит у себя в парке с женой и двумя детьми. Но даже тут видно, что жена при деле, она заботится о младшеньком, а он сидит с расслабленным видом и смотрит сонным взглядом. А если вдуматься, то ведь тоже ситуация дурацкая. Пришел с охоты с этими утками и куропатками, выложил перед семьей — гордитесь. А они должны изображать энтузиазм. Хотя, между нами, поесть можно неплохо и без этой утки. А утку эту еще потрошить, щипать, вымачивать, и все равно она горькая и с дробинками. Но раз папа принес дичь, ну что делать, изобразим счастье. Ох, папа, ох, охотник, ох, добытчик! Ох, герой!
Этот привкус осоловелой дурашливости присутствует во всех произведениях, где мужчины в семейной жизни не пытаются как-то проявиться. Когда проявляются, еще хуже. Скажем, художник Федор Солнцев нарисовал "Крестьянскую семью перед обедом". Мать разливает молоко, старший сын режет хлеб, младшие ждут — пора есть. А отец их сидит и тут же пришивает подметку к сапогу. Понятное дело — мать зовет есть, а он "сейчас, сейчас", и с этим сапогом, от которого подметка отвалилась, за стол садится. Но это мужик хотя глуповатый, но положительный, работящий. А разные бывают. То напьется, а она сидит с детьми. То разорится, а что делать семье? А один, на картине Анри ван Горпа, ввязался в политику во время французской революции. И его сейчас казнят. А осталась жена и ребенок. Ты о чем думал, олух? О либерте? Ты о детях подумал бы!
Бессмысленность, неадекватность и безответственность характеризуют мужчину в семейной жизни. Но если он начнет проявлять ответственность и осмысленность, то это вообще караул. Вот, например, Никола Леписье изобразил "Семью Леруа, слушающую чтение Библии". Старик Леруа пригласил в воскресенье кюре, посадил семью за стол, и все они слушают, как этот кюре читает Библию. А сам Леруа сидит и благостно сияет. Просветитель семейный. И попробуй засни!
На открытии выставки я поделился этими соображениями с главой Bosco di Ciliegi Михаилом Куснировичем, и он потом в своей речи со мной полемизировал. Он указал, что среди работ детской студии есть картина Ульяны Герасимовой "Папа-паровоз", и это и есть роль мужчины в семейной жизни. Я согласен. Но это пока юная художница, ей всего шесть лет, и расцвет ее таланта еще впереди. А предыдущую тысячу лет тема развивалась в описанном мною ключе. И потом. Нарисовано, как папа тащит санки с самой Ульяной, а к ним привязаны другие санки, с ее матерью, и получается поезд. Кто возил так ребенка, знает, насколько это идиотское занятие. Дети от этого как-то затихают — укачивает их, что ли — санки скользят легко, не чувствуешь, то ли он еще едет, то ли где-то там свалился, и вообще, ему-то это нравится или его сейчас стошнит. Нет, я согласен, вероятно, это и есть идеал — вот такая позиция в семейной жизни. Ты их тащишь, а они то ли уже свалились, то ли их сейчас стошнит.
Нет, а вот ведь как хочется туда, в самую суть этих семейных отношений, где все так заняты, дети играют, мама смотрит, она всегда рядом, и жить страшно интересно, причем совершенно безопасно! Ну почему туда нельзя? Ведь в детстве же было можно! Кстати, на этом многие попадаются — женятся, чтобы было как в детстве, когда мама любила, а получается совсем другое.
Но не все так безнадежно. Как следует из выставки, более или менее приличные семейные условия для мужчины складываются в искусстве при тоталитаризме. Картины Марка Шагала, Петра Кончаловского, Владимира Вейсберга, Леонида Пастернака показывают нам семью, где между мужем и женой действительно какие-то тихие, гармоничные отношения, даже именно что любовь, и мужчине в семье хорошо. Хотя при этом ясно, что в других местах ему очень плохо. Но оно и понятно — при некотором напоре государства частная жизнь оказывается убежищем. Помните, у Мандельштама, "мы с тобой на кухне посидим, сладко пахнет белый керосин" — когда некуда деться, то эпоху можно попытаться пересидеть с женой на кухне, и не то, чтобы пересиживаешь, но хоть она в этой ситуации тебя понимает. Да, так вот, нынешний год у нас в государстве объявлен годом семьи, а общее развитие государства таково, что это очень кстати. У семейной жизни открываются большие перспективы.