C видеоартистом БЬОРНОМ МЕЛХУСОМ побеседовала ИРИНА Ъ-КУЛИК.
— А вы сами телеман?
— Когда я был подростком, я и дня не мог прожить без телевизора. Сейчас у меня, конечно, есть всякие спутниковые и кабельные каналы, но смотрю я их редко, только с определенной целью — я собираю материалы, записываю программы, анализирую их. Для меня телевизор — это работа. Я никогда не могу выключить мозги, иногда это даже раздражает.
— Что было главными телесобытиями вашей жизни?
— В детстве меня поразила высадка человека на Луну. Я смотрел то на телеэкран, то в окно на светящую в небе луну и никак не мог соединить их в моем сознании, не мог понять, как же на такой далекой луне может быть телевидение. Я многого ждал от наступления миллениума и даже просил моих друзей в разных странах записать с телевидения новогодние программы, но, по-моему, событием смена тысячелетий не стала.
— А террористические атаки 11 сентября в Нью-Йорке?
— В этот день я был не перед телевизором, а как раз неподалеку и думал о том, как бы эти башни не упали мне на голову. Но потом я записывал все новостные выпуски с кадрами террористической атаки. Я наблюдал, как меняется изображение с каждым новым выпуском, как добавляются спецэффекты, возможно, незаметные для непрофессионала, как эти изменения связаны с политикой, с тем, какой именно взгляд на события хотели показать США, как именно они хотели воздействовать на массовое сознание. С тех пор телевидение создает этакий климат страха, неуверенности в себе — и таким образом появляется возможность ограничения свобод.
— Вы предпочитаете новостные программы?
— Моя настоящая любовь-ненависть, мой главный источник вдохновения — дневные ток-шоу. Мне интересно, как телевидение использует людей, как они меняются, оказавшись в ящике.
— Вы сами играете всех гротескных персонажей ваших видео для того, чтобы на собственной шкуре испытать и показать, что происходит с человеком, оказавшимся в ящике?
— В моей работе я иду от звука — записываю передачи и потом отключаю изображение и воспринимаю их только на слух. А потом пытаюсь подобрать к этим голосам образы. Я не использую в видео свой голос, но вижу себя чем-то вроде медиума, через чье тело говорят духи из другого мира — мира телевидения. Ведь настоящая сила воздействия телевидения не изображение, а звук. Реклама, рассчитанная на домохозяек, строится прежде всего на звуке: нужно, чтобы что-то заставило человека посмотреть на экран. Глаза можно закрыть, а вот уши — нет.