Реституция
Как уже писал вчера "Ъ", амстердамский Stedelijk Museum передал наследникам Казимира Малевича пять работ художника из своего собрания. Таковы условия мирового соглашения между властями Амстердама (которым официально принадлежит собрание Stedelijk) и многочисленными наследниками Малевича. Вчера было принято решение о судьбе переданных картин — наследники оставили их на хранение в том же Stedelijk Museum. Предварительные итоги подводит СЕРГЕЙ Ъ-ХОДНЕВ.
Сам музей явно доволен тем, что для него все-таки тоже победа — как-никак, львиная доля вещей, составляющих предмет спора (24 картины и 40 графических работ), остается у него. К тому же, поскольку до финального судебного вердикта дело не дошло, остается так и не подтвержденным официально то, на чем настаивали наследники: незаконность владения многочисленными работами Малевича, которые в 1958 году были привезены в Stedelijk на выставку — да так и остались в музее с тех самых пор.
Впрочем, в смысле публичных заявлений музей как будто бы старается загладить теперь все свои возможные прегрешения против Малевича. Уже объявлено, что оставшиеся у музея многочисленные работы художника будут экспонироваться в особо почетных условиях, когда в конце следующего года основное здание Stedelijk Museum откроется после реконструкции. Наследники дали понять, что это их вполне устраивает, что они даже очень довольны тем, что собрание работ их предка остается доступным для посетителей и исследователей, и что, мол, основной их целью было хоть какое-то признание справедливости самих их притязаний. Кроме того, фактически музей остается пока местом пребывания и для переданных наследникам работ — до тех пор, пока наследники тем или иным образом не примут какое-либо пленарное решение относительно их судьбы.
Как подтвердил корреспонденту "Ъ" представлявший русских наследников в Амстердаме Евгений Быков, на принятие этого решения может уйти довольно много времени, а заранее никто и не строил никаких планов относительно того, что делать с отсуженной живописью в том случае, если наследники выиграют дело.
Но что же они могут решить? Их больше тридцати человек, живут они в разных странах, многие вообще знают друг друга в лучшем случае по имени — и только с тех пор, как был подан иск к нью-йоркскому Музею современного искусства от лица всех наследников. Рискну предположить, что о художественной ценности творчества Казимира Малевича многие имеют довольно смутное представление. Более того, у всех, без сомнения, есть собственные наследники. В этой ситуации хоть как-то распределить между всеми соискателями саму живопись едва ли возможно (не бросать же им жребий, в конце концов). Так же маловероятно, что корпорация наследников решит передать все пять работ скопом какому-нибудь музею. Я не хочу исключать, что намерения подобного благородного свойства у них быть могут, но даже если и так, то единодушно определить адресата такого дарения им опять же будет непросто. Правда, Ивонна Малевич, одна из наследниц, представляющая польскую ветвь семейства, предположила во время пресловутой пресс-конференции, что эти пять работ могут оказаться в новом музее современного искусства, который должен со временем открыться в Варшаве. Но это предположение выглядело скорее не очень обдуманным экспромтом, надо ведь было преподнести прессе хотя бы одну и хотя бы гипотетическую версию дальнейшей судьбы картин --помимо той, о которой не говорили вслух, но которая со стороны довольно очевидна.
Эти пять произведений 1913-1920 годов сами по себе представляют хоть маленькую, но исключительного уровня коллекцию Малевича, они стоят минимум сотню миллионов долларов (итоги последних продаж Малевича сведены в таблице на этой странице). Даже с учетом многочисленности их новых владельцев доходы от их продажи принесут по целому состоянию семьям всех наследников. По-человечески очень понятные выводы из этого напрашиваются сами собой. Скорее всего, рано или поздно все пять переданных Stedelijk работ окажутся на рынке, вопрос только в том, будут ли их продавать сразу или поодиночке.
Последнее, пожалуй, более вероятно, хотя многое зависит и от того, как сложится общение наследников (точнее, их представителей, конечно) с аукционными домами. Торги с участием всех пяти картин, безусловно, стали бы просто оглушительной сенсацией сами по себе. Тогда можно было бы ожидать и оптовой закупки. Ведь в последнее время иногда бывает так, что чем сенсационнее рыночное событие, тем более причудливыми и не всегда рыночными мотивами определяются его последствия — достаточно вспомнить историю с коллекцией Галины Вишневской и Мстислава Ростроповича, которая была куплена до торгов Алишером Усмановым, или аналогичную историю с покупкой яиц Фаберже Виктором Вексельбергом. Да и живопись Малевича уже фигурировала в подобной истории — при распродаже коллекции Инкомбанка Владимир Потанин купил за $1 млн "Черный квадрат" и подарил полотно Государственному Эрмитажу.