Для Петра Лебединца определяющей в жизни стала встреча с Александром Фесюком, руководителем детской изостудии, куда он пришел двенадцатилетним мальчишкой. Первый педагог будущего профессионального художника не стремился научить своих питомцев рисовать натюрморты с цветами или гипсовые бюсты, а старался заставить их видеть мир через цвет, поэзию и музыку, так как сам не только рисовал, но писал стихи и даже играл на балалайке. Именно в изостудии, где господин Лебединец перепробовал все — живопись, пластику, чеканку,— он понял, что главное в творчестве — собственное мировоззрение и почерк. Дальше был Киевский художественный институт. Изрядно утомившись от насаждаемого там академизма, получив диплом, Петр Лебединец не стал тиражировать реалистические полотна, а принялся экспериментировать с цветом. Поиски собственного живописного языка длились несколько лет. Увлекшись Матиссом и Гогеном, колористическими теориями Иоханнеса Иттена и Василия Кандинского, господин Лебединец выработал свою формулу цвета. Сам художник не считает ее новаторской. Да это и не принципиально, поскольку для него важнее не громкие манифесты, а внутренняя свобода. Он вдохновенно сочиняет свою симфонию цвета. Нынешняя масштабная персональная выставка в какой-то мере этапная для него. На ней представлены работы последнего десятилетия. Сочные краски, гармония цветовых пятен, ощущение спонтанности мазка, музыкальность композиции, бьющая с холстов энергия — это и есть особый стиль Петра Лебединца. Стиль, который легко узнается и выделяет мастера среди товарищей по цеху.
Центральный дом художника / с 24 апреля