Медийная раскрутка в России темы переноса советского памятника в Таллине создала у Москвы стойкое ощущение, будто ее конфликт с Эстонией стал проблемой общеевропейского масштаба, которая серьезно беспокоит Брюссель и не перестает будоражить общественное мнение западноевропейских стран. Это, мягко говоря, не так. В крупнейших политических центрах ЕС далеко не каждый политик, не говоря уже о представителях общественности, при упоминании о Бронзовом солдате сразу же сообразит, о чем идет речь. А когда сообразит, то окажется, что в его глазах цена вопроса несоизмеримо ниже, чем это представляется в Москве.
В Берлине, например, депутаты германского бундестага занимались на этой неделе ратификацией подписанного в конце прошлого года на саммите в Лиссабоне нового базового договора о Евросоюзе. Этот документ, который заменит отвергнутую в свое время в ходе референдумов конституцию, призван вернуть ЕС дееспособность. На фоне столь масштабной задачи значимость малопонятного для западных европейцев конфликта в Таллине и вообще проблем взаимоотношений Эстонии с Россией явно меркнет.
Тем более что в ЕС чувствуют в этом конфликте ярко выраженную пропагандистскую составляющую. Официальная Москва в истории с Бронзовым солдатом, как и вообще в вопросе отстаивания прав русскоязычного меньшинства в государствах Прибалтики, перегнула палку — и тем самым предельно сузила для Евросоюза пространство для маневра.
Та же Германия, показывающая пример бережного и уважительного отношения к памятникам советским воинам, в свое время наверняка смогла бы сыграть более активную роль в поиске компромисса. Однако кремлевская внешняя политика в стиле наезда и демонстративная поддержка сил, до боли напоминающих "пятую колонну", лишь усилила традиционную солидарность внутри ЕС. А шумиха в российских СМИ заставила воздерживаться от критических высказываний в адрес Таллина.
Так что использование Москвой истории с Бронзовым солдатом в пропагандистских и внутриполитических целях существенно снизило цену этого вопроса в общем контексте взаимоотношений между ЕС и Россией. Здесь предстоит в сжатые сроки решать очень крупные задачи, прежде всего разработать новое базовое соглашение между ЕС и РФ. При этом, в частности, придется разобраться в целом ворохе проблем в принципиально важной энергетической области. А еще имеются американская ПРО, желание Украины и Грузии вступить в НАТО, признание Косово и ответное сближение России с Абхазией и Южной Осетией. Формально это, конечно, не проблемы Евросоюза, но участвовать в их решении придется целому ряду стран ЕС. Захотят ли они в этой ситуации отвлекаться еще и на страсти вокруг памятника?
Что же касается экономических последствий конфликта с Россией для Эстонии и для всего ЕС, то на фоне глобального финансового кризиса с сотнями миллиардов убытков они, сами понимаете, несколько блекнут. А вопрос о приеме Эстонии в еврозону будет решаться на основании целого ряда макроэкономических показателей, прежде всего уровня инфляции и дефицита бюджета. Данными о транзите российских грузов через Таллин при этом можно будет пренебречь.