— Последствия глобального кризиса для России могут оказаться сопоставимы с кризисом 2004 года?
— Повторения ситуации 2004 года, когда российский рынок переживал кризис доверия, едва ли стоит ожидать. Хотя бы потому, что предупрежден — значит вооружен. Сейчас кризисная ситуация оказалась возможной из-за того, что у банковской системы РФ очень ограниченный запас долгосрочных пассивов. До недавнего времени долгосрочные средства привлекались за рубежом, однако серьезных частных долгосрочных сбережений у нас так и не появилось. Значимые сбережения сосредоточены сегодня в руках государства. А в ситуации глобального кризиса занимать за рубежом на приемлемых условиях для большинства российских компаний и банков стало затруднительно.
— Какие это может иметь последствия для рынка, в частности, долгового?
— Сейчас запас ликвидности у государства достаточно серьезный. Ставки межбанковского кредитования остаются на приемлемом уровне прежде всего из-за активных мер монетарных властей, а также из-за рекорда нефтяных цен. Но общий объем налоговых выплат в конце апреля достиг 400-500 млрд руб. А это — от 50% до 60% накопленной банковской системой ликвидности. Период квартальных налогов был пройден более или менее безболезненно. Однако помня о необходимости борьбы с инфляцией, большинство игроков на рынке ожидает роста процентных ставок. Наш инвестиционный бизнес ориентирован прежде всего на самые простые инструменты. Это не так плохо. Однако, так как банковская система в целом еще слабая, большая часть банков, испытывающая нехватку средств, рефинансируется на денежном рынке. Для них ставка рефинансирования ЦБ имеет большое значение. А поскольку ожидается, что ставка может быть повышена и ЦБ постоянно поддерживает такие предположения, то доходность на этом рынке может расти даже при наличии достаточных объемов ликвидности в абсолютном выражении (на корсчетах, депозитах в ЦБ).
— На что в этой ситуации можно рассчитывать банкам?
— У нас банковская система страшно неоднородная. Есть десяток серьезных игроков и очень немало кредитных организаций, стратегическая важность которых для экономики, скажем откровенно, невысока. Они не повышают склонности к сбережениям населения, не помогают проводить ЦБ свою политику более эффективно и т. д. То, что их может посетить какая-то неприятность в случае дальнейшего роста ставок, с одной стороны, печально, с другой — естественно.
— То есть стоит ожидать консолидации?
— Это в идеале, и это объективная необходимость. Тут уместно напомнить о роли в укреплении банковской системы РФ банков с иностранным участием. Если бы иностранцам было больше дела до нас в текущей ситуации, то их проникновение в нашу банковскую систему было бы, вероятно, еще более активным. Они выполняют очень важную функцию, приносят передовые технологии, инфраструктуру. Создают конкуренцию. Конечно, при условии, что к нам приходят не филиалы мировых банков, а именно дочерние структуры — иначе это конкуренция слишком неравных участников. Но на то и щука в озере, чтобы карась не дремал!
— Но пока от иностранцев помощи мало, кто будет давать длинные деньги?
— Власти. Когда речь идет об инвестировании, например, Фонда национального благосостояния, это и преследует цель дать длинные деньги — оттуда, где они были стерилизованы, туда, где они нужны как воздух. Сейчас средства институтов развития — самый срочный и верный ресурс. Эту меру активно критикуют те, кто считает ее недопустимой в условиях инфляции. У каждого свой резон. По идее длинные деньги, конечно, должны генерироваться сбережениями граждан. Но у нас же, сами понимаете, каковы пока реальное благосостояние большинства граждан и степень доверия к банкам. Однако, на мой взгляд, есть стратегическая альтернатива накачиванию длинной ликвидностью банковской системы из государственных закромов. Это обеспечение максимальной стабильности ключевых ставок. Примерно так, как ЦБ поддерживает стабильность курса рубля к бивалютной корзине. Так, ФРС делает короткие ставки на рынке предсказуемыми, и только в кризисной ситуации они выходят из-под ее опеки. У нас короткие ставки могут очень заметно изменяться в конце каждого месяца. Идея в том, чтобы ЦБ и Минфин сформировали механизм, при котором ставки будут изменяться в соответствии с их монетарной политикой, а не с краткосрочными изменениями на рынке. И сегодня ЦБ и Минфин движутся в этом направлении.