Концерт рок
В клубе "Б1 Maximum" выступила культовая немецкая группа Einsturzende Neubauten, прославившаяся как одна из самых радикальных команд, играющих индастриэл. В Москву группа приехала в рамках тура в поддержку нового альбома "Alles Wieder Offen". В шум вслушивалась ИРИНА Ъ-КУЛИК.
"Саморазрушающиеся новостройки" являют собой отличный пример того, как явление, некогда казавшееся слишком радикальным, занимает заслуженное место в истеблишменте современного искусства. Композиции группы, начинавшей в 1980 году в рамках движения "Гениальные дилетанты", в соответствии с идеологией которого EN предпочитали инструментам профессионалов электродрели, отбойные молотки, песок и камни, теперь исполняют такие звезды классического авангарда, как "Кронос-квартет", во время своих московских гастролей сыгравший, вооружившись велосипедными цепями и ржавыми железяками, одну из композиций Einsturzende Neubauten периода индустриальных бури и натиска ранних 1980-х.
Перед началом концерта в "Б1" сосредоточенные люди проверяли звучание подвешенных на цепях металлических листов, устанавливали что-то вроде гигантского ксилофона из труб размером с водопроводные и проверяли исправность устрашающего вида агрегата в виде вращающегося вала, унизанного зазубренными дисками. Впрочем, в первых номерах концерта эти предметы играли роль не столько инструментов, сколько эффектных декораций. "Кронос-квартет" вряд ли взялся бы за собственную интерпретацию открывшей концерт композиции "Die Wellen" ("Волны"). И не потому, что музыка группы стала слишком попсовой для академических авангардистов. Просто в этом исполненном очень немецкой, фассбиндеровской меланхолии речитативе ведущая роль отведена не экспериментальным шумам, а голосу Бликсы Баргельда, ничуть не менее гипнотическому, чем голос Ника Кейва, с которым Баргельд долгое время играл в The Bad Seeds. А во второй композиции, именующейся "Nagorny Karabach", но повествующей, впрочем, не о землетрясениях или межэтнических конфликтах, а о прогулках в горах в духе немецкого романтизма, самым резким и необычным звуком было, пожалуй, само слово "Карабах", произносимое Бликсой Баргельдом с восхитительно красивым акцентом. Лидер группы признается, что именно звучание экзотического топонима и заставило его написать эту песню.
Впрочем, к середине концерта "Б1" все же заполнили звуки, способные напомнить о прошлом этого зала — некогда цеха станкостроительного завода. Композиция "Weilweilweil" ("Потому") прокатилась по клубу тяжелозвонким лязгом хорошо отлаженного механизма неумолимых причинно-следственных связей. Но своей кульминации звуков творчество группы достигло на номере "Let`s do it a Dada!", словом и делом доказывающем верность EN своим авангардным истокам. Даже свой псевдоним лидер группы взял в честь швейцарского дадаиста Йоханнеса Теодора Бааргельда, завсегдатая цюрихского кабаре "Вольтер", в котором некогда и зародился дадаизм — самое авантюрное течение исторического авангарда. Главным героем концертного исполнения "Let`s do it a Dada!" стал гениальный шумовик группы Эндрю Чуди, представший в облачении, повторяющем легендарную картонную тиару и мантию основателя кабаре "Вольтер", поэта-заумника Хуго Баля. А в тексте можно было расслышать упоминания главных дадаистов, а также итальянского футуриста, изобретателя музыки шумов Луиджи Руссоло и захаживавшего в кабаре Владимира Ленина, что дало Бликсе Баргельду повод поздравить московскую публику с днем рождения Ильича.
Но настоящими дадаистами музыканты EN предстали не во время виртуозного исполнения вещей со своего нового альбома, а в финале концерта. Неоднократно поблагодарив публику за смелость и терпение, они, вместо чего-нибудь ожидаемо сакраментального на бис, устроили на сцене игру не то в фанты, не то в шарады, где проигравший должен был угадывать и производить те или иные звуки при помощи подручных инструментов. Играли они так увлеченно, что, казалось, на время даже забыли про публику. Впрочем, не насовсем. Бис все же последовал — им стала вполне себе мелодичная и лирическая англоязычная песня "Youme & Meyou" с предыдущего альбома группы "Perpetuum Mobile", в тексте которой среди привычных и поднадоевших удобств современного мира упоминаются Starbucks и Гуггенхайм. Действительно, былые радикалы EN чувствовали бы себя в музее современного искусства чересчур комфортно — играть в дадаистские фанты пока все же увлекательнее на рок-сцене.