фестиваль / современное искусство
В воскресенье в восемь часов утра завершился XIV Международный фестиваль современного искусства "Два дня и две ночи новой музыки" ("2Д2Н"), в течение которого слаженно шуршало и шумело все — деревянные бруски, зажигалки, азербайджанский тар, перемежаемые виолончельной электроникой, диджитированной бандурой и балалаечным фьюжном. Двое суток напролет слушала ЮЛИЯ БЕНТЯ.
Главная новость нынешних "2Д2Н" — переезд фестиваля на новое место. Впрочем, это не стало неожиданностью. Дело в том, что директор фестиваля Александр Перепелица в прошлом году стал еще и директором Одесской филармонии. В итоге "2Д2Н" покинули привычный зал одесского Центра культуры и искусств, по форме напоминающий арену цирка. Чтобы сохранить привычную атмосферу, президент фестиваля Бернхардт Вульф и арт-директор Кармелла Цепколенко перенесли ночные концерты в полуподвальную часть филармонии, а условную сцену расположили по центру зала. Но даже несмотря на то, что на большой сцене в этом году выступил Одесский камерный оркестр, чего в прошлые годы случиться не могло, высококлассного цирка все равно было гораздо больше, чем привычной филармонии.
Оба дня концерты начинались в 16.00, а заканчивались с двухчасовым отставанием от намеченного графика на рассвете. Первый день такого марафона выдержать нелегко: ближе к утру мозг соглашается воспринимать только то, что действительно интересно. Но уже на следующий день кажется, что слушать музыку, не важно какую, можно бесконечно, а все остальное не имеет никакого значения.
Неудивительно, что ансамбли перкуссионистов все 14 лет были самыми желанными гостями "2Д2Н" — именно такая музыка способна погрузить зал в гипнотическое состояние. В этом году в Одессе гостили сразу несколько потрясающих команд: ансамбль Фрайбургского музыкального университета, ансамбль перкуссионистов из Лугано (Швейцария) и So Percussion (США), игравшие и все вместе, и сольно. Они перекатывали тарелки по сцене ("Clash Music" Николауса Хубера), оглушительно колотили по доскам ("Музыка для деревянных брусков" Стива Райха), ритмично щелкали зажигалками ("Не найдется ли огонька?" Эмануэля Сежурне), лежа били по тарелке между строками поэмы "Европа" Уильяма Блейка ("Сон" Кармеллы Цепколенко). "Констелляцию" Джона Кейджа исполнили на инструменте, один в один напоминающем огородное пугало, обвешанное звенящими кольцами, "Упражнение 27" (подзаголовок: "Второй мирный марш военного барабана") — на прикрепленном к широкому кожаному поясу малом барабане, с присвистом и притопом. Вершин театрального искусства достиг барабанщик из Швейцарии Фриц Хаузер, который в сорокаминутной пьесе "Барабан с человеком", ударяя по инструменту, обнимая его, прихлопывая щеточками и потирая щетиной на щеках, изобразил целую любовную драму.
Если перкуссионисты ушли в театр ("2Д2Н" всегда были сторонниками синтеза искусств), то два центральных электронных проекта сопровождались видеорядом (режиссер Вадим Йович). В первые сутки Алла Загайкевич (электроника) и Золтан Алмаши (виолончель) выстроили программу на сопоставлении балансов: живое исполнение ("Ностальгия" Золтана Алмаши) постепенно перехватывала электроника ("Venezia" Аллы Загайкевич), а музыку переживания сменяла музыка состояния. Во вторые сутки ярко аффектированную, импульсивную программу в сопровождении электроники исполнила польская скрипачка Анна Зелинская.
В список тех, кто мог появиться в Украине лишь в программе одесского фестиваля, прежде всего нужно внести швейцарскую певицу Марианне Шуппе, доведшую минималистские изыски Джанчинто Шелси ("Четыре песни Ho" и "Пять инвокаций Taiagaru" для сопрано соло, а также "Sauh" для сопрано и магнитофонной ленты) до предела яркости и выразительности. И, разумеется, нью-йоркское трио "Континуум" с вполне традиционным составом (пианист Джоэл Сакс, кларнетистка Моран Кац и скрипачка Энн Миллер), исполняющее любую музыку на грани совершенства.