Концерт соул
B рамках тура в поддержку "New Amerykah" в Москве выступила американская соул-певица Эрика Баду. БОРИС Ъ-БАРАБАНОВ не услышал в клубе "Б1 Maximum" ничего, что противоречило бы эпитету "великая".
Приезд Эрики Баду вызвал небывалый ажиотаж в среде московских меломанов. Ничуть не преувеличивая, можно сказать, что разговоры об этой гастроли велись в разнообразных салонах, гостиных, редакциях и пабах в течение целого предшествовавшего ей месяца. Эрика Баду сегодня некоронованная королева черной музыки. Достаточно послушать один лишь ее дебютный альбом "Baduizm" (1997), чтобы понять настоящую цену всем R`n`B-дивам, которых рекорд-гиганты продвигают через музыкальные телеканалы. Глупо всерьез обсуждать Бейонсе, когда есть Эрика Баду, что уж говорить о беспомощной Рианне. Смысл всего шума по поводу концерта госпожи Баду в "Б1 Maximum" — предвкушение от встречи с настоящим. Диски Эрики Баду выходят на легендарном лейбле Motown, и она сегодня практически знамя этой Мекки соула и фанка.
Основываясь на опыте ее выступления на прошлогодней вечеринке журнала Esquire в Екатерининском парке, можно было ожидать, что в "Б1 Maximum" Эрика Баду для начала по традиции шокирует публику каким-нибудь очередным сногсшибательным головным убором. Ее страсть к самым разнообразным средствам усмирения выдающейся черной гривы зафиксирована на сотнях фото. Однако певица вышла на сцену сразу во всем великолепии своей "афро", рядом с ней Анджела Дэвис показалась бы Шинейд О`Коннор. Эрика Баду была одета в клетчатое зеленое пальто, ладони были спрятаны в желтых рукавицах.
Под размеренный ритм, балансируя на высоких каблуках, госпожа Баду прошла ближе к микрофону. Рядом со своим рабочим местом бросила сумку — не дамскую, не хозяйственную, а какой-то дизайнерский пакет для необременительного шопинга. Его содержимое так и осталось невыясненным. Не торопясь, налила в чашку нечто из термоса, стоявшего по правую руку на одном столике с лэптопом. Выпила, тронула прибор, расположенный по левую руку,— электроперкуссию с широким спектром возможностей, от виниловых скретчей до звуков тамтама. Представляясь, сказала не только "Меня зовут Эрика Баду", но назвала и еще несколько замысловатых имен. Когда она стала разогревать голос, все мысли о прическах певицы и о происхождении ее имени отошли на далекий задний план. В ее вокале и манере держаться не чувствовалось никакой предварительной работы, никаких тридцати лет сценической карьеры. Голос просто свободно лился, побеждая акустику клуба, в котором достичь нормального звучания удается единицам. В то же время аккомпанирующий бенд с флейтистом и двумя бэк-вокалистками следовал безупречно выверенной невидимой партитуре, безошибочно расставляя акценты, идеально выдерживая паузы и повинуясь малейшему движению руки певицы. Светом, казалось, тоже управляет певица. Каждая секунда ее пребывания на сцене отпечатывалась в памяти готовым портретом.
Когда Эрика Баду сняла пальто, под ним обнаружилось платье цвета фуксии с глубоким вырезом. Двигаясь всем телом в такт музыке, она стянула поочередно каждую из рукавиц, достававших до локтей, и даже избавилась от перстней — так было удобнее работать с электроникой. За звуки искусственного происхождения отвечал также и музыкант, расположившийся справа от певицы, за столиком с компьютером и набором устройств, которые среди прочего обеспечивали и басы (бас-гитариста в группе нет). За весь концерт не прозвучало, кажется, ни одного продолжительного соло. Ничто не должно было отвлекать от переживаний, связанных с главной персоной.
Нынешнее турне Эрики Баду проходит в поддержку нового альбома "New Amerykah", но звучало и много старого, включая ставший классикой "Baduizm" и гимн "Love Of My Life", имеющий подзаголовок "Ода хип-хопу". Но выбор песен для этой программы, как и их порядок, никакого отношения к эффекту, произведенному американкой, не имел.
О ней вообще не хочется говорить в категориях смысла, драматургии, концепции. Эрика Баду воздействовала непосредственно на инстинкты. Эта женщина, рожающая детей одного за другим от разных отцов без отрыва от своего хип-хопового производства, выглядела полным и абсолютным порождением самой природы. Когда она брала какие-то сложные ноты, они словно просто рождались в атмосфере безо всякого напряжения связок. Когда она кружилась в неожиданных пируэтах, казалось, что дует ветер. Когда она изгибалась в какой-нибудь эротичной позе, этого было достаточно, чтобы объяснить суть понятия "секс", скажем, инопланетянам, не понимающим земного языка. Секс — это Эрика Баду. И красота — это Эрика Баду. Не мужская, не женская, а красота как синоним гармонии.
Начало концерта Эрика Баду провела у микрофонной стойки, но по ходу представления выдвигалась все ближе к публике и наконец, сняв сковывающие движения сапоги, спустилась к танцпартеру, прошлась по барьеру перед толпой и наконец, не переставая идеально пропевать свои запредельные ноты, улеглась на руки не помнящих себя от счастья зрителей. А потом, сделав символическую передышку, устроила бис, вылившийся в целое часовое отделение, почти целиком отданное блюзу. Сравнение с Билли Холидей, которым так часто пользуются журналисты, не то что не казалось преувеличением, но было справедливо лишь для одной из граней таланта госпожи Баду. Недавнее фантастическое выступление в этом зале классика фанка Джорджа Клинтона с группой Parliament/Funkadelic теперь выглядело лишь предисловием, разминкой перед явлением настоящей богини.