No comment / The International Herald Tribune
Что стоит за мировым продовольственным кризисом? Последнее время мы много слышим о мировом финансовом кризисе. Но сейчас разворачивается и другой кризис, и он затрагивает гораздо больше людей.
Речь идет о продовольственном кризисе. За последние несколько лет цены на пшеницу, кукурузу, рис и другие главные пищевые продукты выросли вдвое или даже втрое, причем самый активный рост наблюдается последние несколько месяцев.
Высокие цены на продукты питания беспокоят даже относительно обеспеченных американцев, а уж для бедных стран, где на покупку продуктов часто уходит более половины заработка семьи, это настоящая катастрофа.
По всему миру уже прошли акции протеста против повышения цен. Страны-поставщики продуктов питания, от Украины до Аргентины, ограничивают экспорт, чтобы защитить национального потребителя, что вызывает гневную реакцию фермеров, да к тому же еще больше ухудшает положение в тех странах, которые вынуждены импортировать продукты питания. Как же так вышло? Причина заключается в сочетании трех факторов — долгосрочных тенденций, невезения и неправильной политики.
Начнем с того, в чем никто не виноват.
Во-первых, это настоящий марш китайцев-мясоедов. То есть такой феномен, когда в странах с развивающейся экономикой растет число людей, которые впервые в истории имеют достаточно средств, чтобы питаться так же, как и жители западных стран. Поскольку на производство куска говядины энергетической ценностью 100 калорий необходим животный корм с энергетической ценностью 700 калорий, эта перемена вкусовых предпочтений приводит к значительному росту спроса на зерновые.
Во-вторых, цены на нефть. Современное сельское хозяйство требует высоких энергетических затрат. Много энергии уходит на производство удобрений, работу тракторов и не в последнюю очередь на доставку сельскохозяйственной продукции потребителям. Поскольку нефть держится на отметке выше $100 за баррель, энергетические затраты стали главным фактором роста затрат сельского хозяйства.
Высокие цены на нефть, между прочим, также неразрывно связаны с подъемом Китая и других стран с развивающейся экономикой. Прямо и косвенно эти растущие экономические державы состязаются с остальными странами в борьбе за недостаточные ресурсы, в том числе за нефть и сельскохозяйственные угодья, из-за чего растут цены на разнообразное сырье.
В-третьих, в целом ряде ключевых сельскохозяйственных регионов стояла плохая погода. В частности, Австралия, которая традиционно является вторым по величине в мире экспортером пшеницы, пострадала от затянувшейся засухи.
Чуть выше сказано, что в этих факторах, стоящих за продовольственным кризисом, нет ничьей вины, однако это не совсем так.
Рост Китая и других стран с развивающейся экономикой — это главная сила, поднимающая цены на нефть. Однако из-за вторжения в Ирак, инициаторы которого обещали, что это приведет к снижению цен на нефть, запасы нефти сократились до такого уровня, до какого не могли бы сократиться, сложись все по-другому.
А плохая погода, особенно австралийская засуха, скорее всего, обусловлена изменением климата. Поэтому те политики и правительства, которые противились принятию мер против выброса в атмосферу парниковых газов, тоже несут частичную ответственность за нехватку продуктов питания.
Но где наиболее очевидны последствия неправильной политики, так это в усилении влияния демона этанола и других биологических видов топлива.
Как предполагалось, поддерживаемая субсидиями переработка зерновых культур в биотопливо должна была содействовать укреплению энергетической независимости и ограничению масштабов глобального потепления. Однако это обещание, как прямолинейно выразился журнал Time, было просто "жульничеством".
Особенно это касается этанола, вырабатываемого из кукурузы: даже по самым оптимистичным оценкам, для производства галлона этанола из кукурузы требуется практически столько же энергии, сколько дает этот самый галлон. Но оказывается, что даже на первый взгляд "правильная" биотопливная политика, как, например, производство этанола из сахарного тростника в Бразилии, ускоряет темп климатических изменений, поскольку стимулирует вырубку лесов для новых плантаций.
Между тем земли, которые используются под выращивание сырья для производства биотоплива, уже недоступны для разведения пищевых культур, поэтому субсидии на производство биотоплива — главный фактор продовольственного кризиса. Можно сказать и так: люди в Африке умирают от голода ради того, чтобы американские политики набирали голоса избирателей в сельскохозяйственных штатах.
Ну и, если вам интересно, все претенденты на пост президента в этом вопросе чудовища.
И вот еще что: одна из причин того, что кризис зашел так далеко за столь короткое время, заключается в том, что основные игроки рынка зерна слишком расслабились.
Правительства и частные дилеры в нормальных условиях обычно держали большие запасы зерна на тот случай, если плохой урожай приведет к неожиданной нехватке. Однако с годами этим профилактическим запасам позволили сократиться, в основном из-за уверенности в том, что страны, пострадавшие от плохого урожая, всегда могут импортировать необходимую им продовольственную продукцию.
В результате мировой продовольственный баланс оказался крайне уязвимым перед кризисом, который затронул сразу множество стран. Это очень похоже на то, как продажа комплексных финансовых инструментов, которая, как полагали, должна была снизить уровень риска, сделала мировые финансовые рынки крайне уязвимыми перед потрясением системы.
Что же теперь делать? Самое важное — оказать помощь тем, кто оказался в беде: Всемирная продовольственная программа ООН обратилась с отчаянным призывом о выделении дополнительных средств.
Кроме того, необходимо дать отпор засилью биотоплива, слишком активный переход на которое оказался ужасной ошибкой.
Однако неясно, что можно еще сделать. Вполне возможно, что дешевые продукты, подобно дешевой нефти, уже стали делом прошлым.