выставка / фото
В галерее "Мыстецький арсенал" открылась выставка Максима Афанасьева, представившего полтора десятка сюрреалистических постановочных снимков. ЛЮБОВЬ БОРЩЕВСКАЯ не разделила с автором его понимание прекрасного.
Как известно из пресс-релиза, Максим Афанасьев — молодой фотограф, успевший засветиться в довольно большом количестве проектов (правда, по большей части малоизвестных) не только на родине, но и в ближнем зарубежье.
Новый фотопроект автора "Ландшафтов" в том же пресс-релизе назван, "во-первых, сюрреалистическим, во-вторых, просто красивым". Сюрреализма в том бытовом значении, в каком это слово иногда употребляется — как синоним химеричности и абсурда,— на снимках и правда предостаточно. Объектив фиксирует застывших в неестественных позах мужчин в женских ночных сорочках, официантов в галстуках-бабочках с воздушными шарами и кинжалами в руках и каких-то не то дервишей, не то пациентов психбольницы, укутанных в постельное белье и зачем-то изображающих из себя зайцев и оленей. Антуражем для всего этого служат повторяющиеся из кадра в кадр виды то леса, то поля, то песчаного пляжа.
За красоту в "Ландшафтах" отвечает графический редактор Adobe Photoshop. Работы напичканы всевозможными спецэффектами, персонажи многократно размножаются, просвечиваются и расцвечиваются. Лица у героев подкрашены в зеленый, небо розовое или ультрамариновое, трава насыщенно синяя. Вполне могло бы сойти за марсианский пейзаж, если бы не затесавшиеся в кадр бетонные многоэтажки. Еще обиднее то, что такое, в сущности, трогательное желание автора во что бы то ни стало "сделать красиво" одним махом перечеркивается ужасающе топорным качеством: снимки не только неуклюжие по композиции и неинтересные по фактуре, на них еще и невооруженным глазом видны "склейки".
"В 'Ландшафтах' обычные загородные пейзажи превращаются в обрывки снов, и ты уже не чувствуешь, где заканчивается реальность и начинается фантазия. Разные сюжеты — агрессивные, ироничные, меланхоличные — вызывают у зрителя такую же разнообразную гамму чувств",— убеждает нас аннотация к фотосерии. На самом же деле основная эмоция, которую она вызывает,— это сострадание к автору: непросто жить, когда тебе явно нечего сказать, но страшно хочется, чтобы все тебя слушали. А еще чувствуешь себя гнусно обманутым: выставка, которую можно обойти за две минуты, оказалась годной только на то, чтобы успеть страшно пожалеть о потерянном времени.