Дискуссия по вопросу о расширении НАТО выявила серьезные разногласия между США и их европейскими союзниками, которые выходят далеко за рамки вопроса о расширении альянса.
Обозначившееся в последние годы стремление США решать вопросы применения военной силы самостоятельно, ставя союзников по Североатлантическому альянсу перед свершившимся фактом, заставило европейцев задуматься о необходимости собственной политики в сфере безопасности.
Еще во время балканского кризиса европейцы осознали, насколько они зависимы от американской военной мощи. Неспособность урегулировать вооруженные конфликты на территории Европы оказала мобилизующий эффект на страны ЕС. Возникло понимание, что европейские страны должны быть готовы к самостоятельному разрешению кризисов, подобных югославским войнам 1990-х годов, а не зависеть от американского военного планирования и командования, пусть даже и в рамках НАТО.
В 1998 году Великобритания и Франция договорились о формировании европейской политики безопасности и обороны (ESDP). Инициатива двух государств была одобрена Европейским союзом на саммите в Кельне в 1999 году. Тогда же был принят генеральный план, который предусматривал создание в рамках ESDP европейских сил быстрого реагирования, так называемый Хельсинский план.
Вскоре новый военный механизм Европы показал себя в действии. С 2003 года под эгидой ESDP европейцы осуществили 19 миссий по всему миру. Начав с Македонии и Боснии, силы ЕС провели ряд успешных операций в Конго, Индонезии, Ираке и Палестине. По большей части миссии пока остаются небоевыми. ESDP занимается реформированием конголезской армии, подготовкой иракской, афганской и палестинской полиции, преобразованием правоохранительной системы Грузии. Но и опыт проведения боевых операций вне рамок НАТО уже имеется. И это не может не вызывать тревоги у приверженцев Североатлантического альянса.
Военная операция в Демократической Республике Конго в 2003 году стала настоящей неожиданностью для чиновников НАТО, поскольку проводилась исключительно силами ЕС по заданию ООН и, что самое главное, без привлечения ресурсов альянса. Европейский контингент, призванный предотвратить межплеменные столкновения в африканской республике, насчитывал 1500 человек, большинство которых французы. Планирование и командование операцией также осуществляла Франция. Тогда американские представители в НАТО не замедлили выразить недовольство: мол, ЕС должен был сначала спросить альянс, а потом уже посылать войска. На что европейцы ответили, что поскольку средства блока в операции не задействованы, то и разрешения никакого не требовалось.
В 2005 году ЕС и НАТО не поделили военную операцию в суданской провинции Дарфур. Альянс намеревался поддержать миротворческие силы Африканского союза, но Евросоюз пожелал участвовать в операции отдельно. Две организации так и не пришли к согласию, и миссия благополучно провалилась.
"Европа должна обладать военной мощью, а не быть гражданским придатком НАТО",— доказывал министр обороны Франции Эрве Морен. "Мы одобряем осуществление ЕС военных операций, но только в тех случаях, когда НАТО в целом предпочтет в них не участвовать",— настаивал заместитель госсекретаря США Марк Гроссман, подчеркивая, что альянс должен оставаться ведущей структурой и высшей инстанцией в сфере безопасности.
Активность Европы не может не раздражать Америку. Ведь при осуществлении военной политики европейцы находятся в более выгодном положении. ESDP может действовать там, куда американцам в силу негативного отношения к их внешней политике вход заказан, например на Ближнем Востоке. Присутствие американцев в этом регионе только спровоцирует конфликт, в то время как европейцы могут рассчитывать на большую лояльность. Так что со временем спрос на европейский контингент будет только увеличиваться. При этом ESDP неизбежно начнет отвлекать от НАТО финансовые, людские и технические ресурсы европейских государств, нехватка которых уже сказывается на военных операциях альянса.
Нежелание ведущих европейских держав принимать полноценное участие в натовских операциях — настоящая головная боль для чиновников блока. Вверяя свои войска командованию НАТО, эти страны налагают немыслимые ограничения на их использование. Одни подразделения не могут воевать ночью, другие — отправляться в наиболее опасные регионы, третьи и вовсе не участвуют в боевых операциях, а согласны лишь нести караул в безопасных зонах.
Например, Франция, Германия и Италия запрещают отправлять своих солдат в южные провинции Афганистана, где войска НАТО несут наибольшие потери. Боевые подразделения этих государств расположены в относительно спокойных северных районах, в то время как британцы, канадцы и американцы вынуждены отбиваться от непрекращающихся атак талибов на юге.
Из-за множества правительственных директив генералитет НАТО вынужден лавировать. В штабе командования в Афганистане висит специальная таблица, на которой отмечено, какие приказы подразделение той или иной страны готово выполнять безоговорочно, а для каких потребует отдельного разрешения своего правительства. Командующему группировкой в Афганистане постоянно приходится просить власти различных стран одобрить использование их войск. Ни о каком быстром реагировании, разумеется, не может быть и речи.
Американские чиновники в НАТО бьются за отмену ограничений, не учитывая, что эти ограничения не просто дань суверенитету и даже не всегда политическая игра. Они исходят от стран-членов НАТО, общественное мнение которых крайне болезненно реагирует на потери. Кроме того, многие ограничения налагаются из-за недостаточной подготовки солдат или пробелов в оснащении войск. Так что в конечном итоге требования американцев могут привести лишь к сокращению контингента, что равносильно катастрофе.
А между тем на афганскую карту поставлено чуть ли не дальнейшее существование альянса. Многие политические и военные эксперты отмечают: не справившись с кампанией в Афганистане, НАТО покажет свою нежизнеспособность и уйдет со сцены как пережиток холодной войны.
"России стоит вступить в НАТО, чтобы разрушить организацию изнутри",— шутят российские политологи. "Не стоит беспокоиться, троянский конь в альянсе уже есть",— отвечают западные аналитики. Франция — тот самый бунтарь, играющий на ослабление проамериканского военного блока и активно продвигающий независимую европейскую политику в сфере обороны.
Еще в начале 1950-х годов эта страна считалась одной из ведущих сил в НАТО, ее представители занимали в альянсе ключевые посты наравне с англичанами и американцами. Однако из-за возрастающей роли США французы стали терять свой политический вес. В 1958 году президент Шарль де Голль заявил, что коль скоро НАТО расширяет свои географические границы, становясь организацией мирового масштаба, то и управлять альянсом должны как минимум три державы, но никак не США единолично. Не желая подпадать под американский протекторат, де Голль объявил о выходе Франции из военных структур НАТО. Французский военно-морской флот и авиация были выведены из-под командования альянса, штабы НАТО в Версале и Фонтенбло ликвидированы, размещение американского ядерного оружия на французской территории запрещено.
В разгар холодной войны это решение было расценено как предательство, по странам альянса прокатились многочисленные антифранцузские демонстрации, из уст политиков раздавались громкие обличительные речи. И все же время показало, насколько дальновидным было решение генерала де Голля.
Окончательно из НАТО Франция не вышла, предусмотрительно сохранив за собой все посты, кроме тех, которые связаны с командованием вооруженными силами. Благодаря де Голлю страна заняла чрезвычайно выгодную позицию. Отныне французы могли выбирать, в каких военных операциях им участвовать, а в каких нет, исходя исключительно из своих национальных интересов. Вместе с тем, приняв позу непримиримого оппозиционера, Франция стала притягивать к себе союзников, недовольных политикой США, парализуя при этом деятельность и дальнейшее разрастание альянса.
Сейчас французские политики успешно препятствуют сотрудничеству НАТО и ЕС, опасаясь, что насквозь американский блок подомнет под себя еще не окрепшее в военном плане объединение европейских государств, в котором Франция намерена играть одну из главных ролей. И хотя нынешний французский президент Никола Саркози заявил о готовности вернуться в военные структуры НАТО, эксперты не склонны слишком полагаться на эти обещания, считая, что если Франция и разделит военное бремя с другими членами альянса, то лишь для того, чтобы окончательно парализовать деятельность организации.
Чем закончится европейский бунт против американского диктата в оборонной сфере, предсказать трудно. Саммит в Бухаресте показал — торг за европейское участие в военных кампаниях, развязанных американцами, продолжается. При этом позиции США сильно поколеблены, что может сыграть решающую роль в консолидации европейцев вокруг нового военного блока. А это в конечном итоге приведет к неминуемому распаду Североатлантического альянса.