Чемпионат Европы по вольной борьбе
Олимпийский чемпион 2000 года, двукратный чемпион мира в весовой категории до 120 кг, бывший старший тренер сборной России ДАВИД МУСУЛЬБЕС на чемпионате Европы в Тампере выступал за сборную Словакии, занял второе место и не сумел пока завоевать олимпийской лицензии. В интервью корреспонденту "Ъ" ВАЛЕРИИ Ъ-МИРОНОВОЙ знаменитый борец рассказал о причинах, побудивших его сменить гражданство.
— На прошлом чемпионате Европы вы сказали, что хотите вернуться на ковер и выступить на Олимпиаде в Пекине, а полгода назад объявили, что от этой идеи отказались. Опять передумали?
— Желание бороться у меня не пропадало. Однако стоял вопрос: как это сделать? Еще недавно в российской сборной не было молодых способных тяжей. Но появились Билял Махов и Бахтияр Ахметов. И когда я увидел, что они действительно показывают неплохую борьбу, стремятся побеждать, то подумал, а стоит ли мне, почти 36-летнему, добавлять конкуренции в команду России?
— Как технически осуществлялся ваш переход?
— В декабре прошлого года я написал заявление об увольнении с должности старшего тренера в Росспорт и начал самостоятельно тренироваться с личным тренером Казбеком Джикаевым.
— Вы поставили в известность о своих намерениях руководство федерации?
— Нет. Подумал: я свободный человек, где хочу, там и живу.
— Формально вы правы. Но ведь не один год прожили рядом с этими людьми...
— Не предательство ли я совершил? Я всю жизнь отдал борьбе, хочу бороться и думал, что имею на это право. Но сейчас, когда прошло время, уже думаю, что не был прав на сто процентов и надо было действовать как-то иначе.
— Понимаете, что вас может накрыть ответная волна со стороны Федерации спортивной борьбы России и Национального олимпийского комитета?
— О письме ФСБР в ОКР и намерении российской стороны принять меры для того, чтобы я не выступил на Олимпиаде, мне известно. Пусть все будет так, как должно быть.
— Какие условия вам предложили в Словакии?
— В Словакии у меня нет ни контракта, да и вообще никакой материальной заинтересованности. Я просто получил возможность бороться. Но пройдя два турнира, сначала в Киеве, а потом здесь, сам себе почти уже ответил на вопрос: могу ли я бороться в принципе? Я не готов. Не понравился себе тем, что слишком много ошибок допустил в финале. Давно не выступал. Но это чисто техническая сторона. А еще меня задергали с вопросами о переходе. Растерявшись, я уже не знал, настраиваться мне или уже не стоит. Вдобавок за месяц до чемпионата Европы перенес на ногах грипп, восстанавливался и тренировался всего десять дней. Все в совокупности сыграло отрицательную роль. Сейчас будем думать с моими тренерами, стоит ли продолжать? Если окончательно утвержусь в мысли, что не стоит, то на оставшиеся отборочные предолимпийские турниры 22 и 29 апреля в Швейцарию и Польшу не поеду.
— Что тогда?
— Я могу быть гражданином какой угодно страны, но главное — у меня есть любимое дело, свой борцовский клуб во Владикавказе и ребята, которым помогаю. Жизни вне борьбы себе не представляю, но вряд ли буду работать в Словакии. Им это неинтересно в такой степени, как в России, где созданы самые лучше условия.
— А возможны неприятности со словацкой стороной в случае вашего отказа от дальнейшей борьбы за олимпийскую путевку?
— Никаких разговоров о контракте у нас не было изначально. Я, как обычный гражданин, в соответствующие сроки официально подавал заявление в иммиграционную службу. Конечно, некрасиво отказываться, но у меня нет, скажем так, олимпийских договорных обязательств перед этой страной.
— История спорта знает счастливые возвращения: биатлониста Сергея Чепикова, фигуристов Екатерины Гордеевой и Сергея Гринькова. Но это исключения...
— Я это понимаю. Как и то, что для олимпийской медали мало лишь собственных желания и труда. Здесь без Всевышнего не обходится. Но сидеть сложа руки на диване — не мое.
— Вы же только что сказали о намерении сказать себе "стоп"?
— Я еще не разобрался. Чтобы услышать мнение дорогих мне людей, мне нужно день-два с ними пообщаться.
— Здесь, в Тампере, вам представился хороший шанс объясниться с президентом ФСБР Михаилом Мамиашвили...
— Во вторник я сказал Михаилу Мамиашвили, что хочу просто выйти, честно бороться. И больше ничего. А он говорит, что это нехороший пример. Я с ним согласен. Но надо найти середину.