рассказывает Сергей Полотовский
Фильмы Мишеля Гондри как книжки-раскладушки с картонными домиками и коровками. Вся его недлинная киноистория — удачный опыт эксплуатации взаимного инфантилизма: режиссера и публики. Это детство как профессия. Детство самого Гондри, родившегося в западный праздник победы — 8 мая 1963 года, пришлось на вторую половину 1960-х и протекало в питательной поп-культурной среде.
Отец Гондри торговал электрогитарами, а его дед в 1947 году изобрел клавиолину — предтечу современных синтезаторов. Сам Гондри тоже все время что-то выдумывал. Сначала он хотел стать художником, но недоучился, потому что заделался барабанщиком в поп-рок-группе Oui Oui в 1980-х, что опровергает музыкантский миф об ударниках как туповатых парнях в потных майках. Свою нетуповатость Гондри доказал делом — по ходу стучания он еще и наснимал группе клипов. Сначала своей группе, а потом — Бьорк. Затем двинул в сторону рекламных роликов. На этой денежной ниве он сделал красиво таким компаниям, как Gap, Smirnoff, Air France, Nike, Coca-Cola, Adidas, Polaroid, Levi`s, и собрал за свои ролики огромное количество призов. Его рекламный мини-фильм про Levi`s и аптеку до сих пор удерживает первое место по количеству призов и номинаций на фестивалях рекламного искусства. В числе инноваций, которые Гондри привнес в рекламное кинопроизводство, первое использование морфинга — кунштюк, широко известный по "Форресту Гампу" и проекту Парфенова "Намедни", и одновременная съемка с нескольких ракурсов, как в клипе Бьорк "Army of Me".
В новое тысячелетие Гондри шагнул с кинодебютом "Человеческая природа" (2001) по сценарию Чарли Кауфмана. Показанная в Канне в 2001 году картина призов не завоевала, но дала пропуск в мир относительно больших бюджетов. Уже следующий его кинопроект "Вечное сияние страсти" (2004) был выпущен голливудским мейджором, и снимались в нем Кейт Уинслет и Джим Кэрри.
Эта картина стала окончательным прорывом заигравшегося ударника на территорию всенародной любви. Кейт Уинслет номинировалась на "Оскара", а сам Гондри получил золоченую статуэтку за сценарий на троих с соавторами Чарли Кауфманом и Пьером Бисмутом.
Но после такого взрослого успеха Гондри как будто захотелось похулиганить — он снял "Вечеринку нашего квартала" (Block Party, 2005). Это полудокументальный фильм, сверху донизу прошитый хип-хопом, с участием Моса Дефа, Канье Уэста и специально воссоединившихся по этому случаю The Fugees. Репетиции и выступления перемежаются комедийными монологами и скетчами.
"Наука сна" (2006) стала возвращением Гондри в арт-хаус. Герой Гарсиа Берналя — испанец-иностранец — в Париже безуспешно ухаживает за героиней Шарлотты Генсбур, чья грудь "так дружелюбна и незатейлива". Чувства свои он постоянно поверяет снами, в которых правит бал та самая детская психоделика — квинтэссенция режиссерского кредо.
Особенность фильмов Гондри — присутствие в каждой его картине изначального обмана. В "Вечном сиянии страсти" вся романтика крутится вокруг фантастического устройства мнемонической нейтрализации. Про какие-то вещи каждый из нас мечтал бы забыть, так почему бы не придумать механизм, стирающий строго определенные куски воспоминаний. В "Науке сна" это хитроумные машины, позволяющие читать чужие мысли или проникать в сны.
В "Перемотке" (2008) допущения гораздо более земного, нетрансцендентального свойства, кроме одного — самого ненаучно-фантастического.
Городок в Нью-Джерси, старый видеопрокат, подлежащий сносу. Пожилой мудрый негр мистер Флетчер (Дэнни Гловер) отправляется в большой город, то есть в Нью-Йорк, набираться новых знаний и отстаивать убыточный бизнес. А уезжая, оставляет магазинчик на молодого приказчика Майка (Мос Деф) и строго велит не пускать туда Джерри (Джо Блэк) — шалопая и башибузука, погруженного в теории заговора и одержимого ненавистью к местной электростанции. Он и так-то ведет себя словно давно и крепко шандарахнутый, но когда при попытке осуществить подрывную деятельность партизанского характера его действительно бьет током, Джерри намагничивается. То есть в прямом смысле становится источником сильнейших электромагнитных колебаний — аж полосы идут по экрану телевизора. Зайдя в видеопрокат, Джерри размагничивает все имеющиеся там кассеты. Почему в двух шагах от Нью-Йорка современные люди до сих пор не освоили формат DVD — другая, не менее фантастическая условность, но здесь она обыгрывается по ходу действия.
Вместо того чтобы купить новые подержанные кассеты из не самого экзотического ассортимента, Майк с Джерри решают переснять утраченные фильмы. На цифровое видео, примитивным образом, но с пионерлагерной выдумкой. "Охотники за привидениями" хронометражем минут на двадцать снимаются за день. А что? Дурацкие костюмы, газовые баллоны, идиотские лица. "Час пик-2" сбацать посложнее, но Джо Блэк прекрасно корчит из себя Джеки Чана, а комбинированные съемки можно легко сымитировать на заднем дворе: публика-дура и не такое съедала. Интересно, что от фильмов, даже от великих, в результате остается что-то одно: образ, сцена, финт. Ведь что такое, если разобраться, "Космическая одиссея"? Правильно, это человек в комбинезоне, идущий по "стене" и "потолку" вращающегося отсека. Что делают в "Ночах в стиле буги"? Трахаются.
"Перемотка" — о нашей способности редуцировать информацию, сводить ее к штриху или коду. "На последнем дыхании" — реклама International Herald Tribune. "Леди из Шанхая" — перестрелка в зеркальном кабинете китайского цирка, больше там по-хорошему и смотреть-то нечего.
В оригинале названия "Be Kind, Rewind" зарифмована просьба сдавать кассеты перемотанными на начало. В русском прокате у фильма появляется новый смысл. Это не rewind, а fast forward. То есть полный вперед, пока не наткнешься на что-нибудь интересное. Да и саму "Перемотку" Мишеля Гондри при желании можно перемотать на те места, где герои уморительно снимают кино, по-мельесовски творя чудеса.
По сути, Гондри занимается ровно тем же, что и парочка энтузиастов из видеопроката с примкнувшими к ним жителями нью-йоркского предместья. Он делает кино из обрывков бумаги, гнутых проволок и ржавого чайника. Даже в "Вечном сиянии страсти" — пока что его самом высокобюджетном проекте — главное не звезды и не спецэффекты, которых нет. Главное — идея и ядерный шарм lo-fi. Панковское, то есть предельно детское, "сделай сам". В "Перемотке" этой детскости даже больше, чем в "Науке сна". И даже финальное слезовыжимание в духе "Синема Парадизо" кажется простительным. Как прощаются любые отклонения герою Джо Блэка. Потому что понятно: парень он хороший, только на головку ушибленный. С Гондри, правда, наоборот. Понятно, что он шибко умный, и сентиментальщина его не от недостатка вкуса, а от желания сыграть на его недостатке у публики. Но так это он ловко исполняет, что никуда не перематываешь, а смотришь как миленький.