Свыше 20 сделок M&A на сумму $10 млрд — таковы предварительные оценки экспертов по сектору золотодобычи в 2007 году. Интерес обусловлен резким скачком цен на драгметалл: уже превышен порог в $1 тыс. за унцию. Об особенностях российской золотодобычи и стоимости рудников для внутренних и внешних инвесторов BG рассказал партнер инвестиционного фонда DBM Capital ТИМ МАККАТЧЕН.
BUSINESS GUIDE: В чем различия сделок по слияниям и поглощениям на рынке золота в 2007 году и сделок предыдущих лет?
ТИМ МАККАТЧЕН: В 2007 году прошла сделка, которая принципиально изменила картину рынка. Это появление на рынке золота российской компании "Северсталь" и последующее решение о поглощении ирландской Celtic, добывающей золото в России и Казахстане, за $315,1 млн. До сих пор никто не платил за такие активы столько, сколько заплатила "Северсталь". Время покажет, купили ли они справедливо — сейчас об этом говорить преждевременно. Но после объявления об этой сделке участники рынка сделали следующий вывод: если "Северсталь" предложила такие деньги, то и другие активы могут быть проданы за столь же значительную сумму. То есть произошла инфляция. И сейчас очень трудно найти актив на частном рынке, который стоил бы адекватно. Самое дешевое золото в России находится в собственности публичных компаний, как ни странно. Ведь, как правило, именно частные активы торгуются с дисконтом. Но в России ситуация выглядит по-другому: самые дорогие унции — в публичных компаниях. И после того как участники рынка наблюдают за сделками с частными активами, они принимают решение, что меньше, чем за столько, не буду брать.
BG: Какие активы считаются дорогими?
Т. М.: В принципе все активы дороги. Но по-настоящему дорогими являются активы, которые находятся на так называемом позднем этапе развития. Имеется в виду, что их разработка не разочаровала инвесторов. С активами, находящимися на раннем этапе развития, трудно разочароваться, ведь с ними еще ничего не случилось.
BG: На завышенную стоимость активов повлиял рост цен на золото на мировом рынке?
Т. М.: Золото дорожает. Но дело и в том, что за многие годы российская золотодобыча на фоне быстрорастущих нефтяных цен просто не представляла интереса. И масштаб этой индустрии, несмотря на занимаемое Россией шестое место в списке золотодобывающих стран, был невелик. Считалось, что до взлета мировых цен на драгметаллы золотодобыча в России — это очень большой труд и малая отдача. Это связано с тем, что в России нет объектов, которые бы начали давать 5 млн унций. И прежде операционные затраты на объекты, например, с отдачей в 5%, то есть где-то 250 тыс. унций, экономически не оправдывались. Теперь, когда стоимость золота составляет около $1 тыс. за унцию и продолжает расти, появился интерес и к высокозатратным объектам, но финансовый результат с таких объектов уже ставится выше.
BG: Таким образом, дороговизна российских активов на рынке оправданна?
Т. М.: На первый взгляд, конечно, кажется, что все дорого. Об этом говорят канадские, американские и английские компании. Но надо помнить, какой этап в разведке золота является самым дорогим и самым непредсказуемым,— это первые скважины. До этого не знаешь, найдешь ты золото или нет. А благодаря СССР и проведенным им работам при оценке российских активов этот первый момент во многих случаях уже снят. Это выглядит не так, что со спутника нашли какой-то участок, купили его и копают, а уже точно известно, уже есть прогноз запасов, поэтому риск уже снят. И в этом контексте российские активы не так уж и дороги.
BG: Какие существуют проблемы при покупке?
Т. М.: Если человек что-то нашел, это еще не значит, что будет рудник. Происходит вот что: хозяин владеет активом и хочет его продать. Оператор на это говорит, что сначала даст чуть-чуть денег, а потом, если найдет, даст еще. Но продавец ему говорит, что хочет cash & tomorrow — деньги сразу все и завтра. При этом у него лицензия заканчивается через два месяца. И на рынке происходит много таких спекуляций лицензиями. Идет торг, как горящими путевками, только торгуются горящие лицензии, которые имеют год существования. И это абсурд, потому что покупателю лицензию покупать нужно по полной стоимости, а потом делать сразу же огромный объем работ, чтобы успеть все до истечения ее срока действия.
BG: Что сейчас происходит на мировом рынке золота?
Т. М.: Идет большая консолидация, становятся интересны рудники, дающие 250 тыс. унций. Но в России есть особенность: большинство локальных рудников не имеют такие запасы — они маленькие. И перед иностранным стратегом встает вопрос, выполнять ли все законодательные требования, например открывать представительство в России, работать с чиновниками, чтобы потом разрабатывать рудник, который немного даст, или нет. Этот вопрос и движет процессом консолидации в России, которая характеризуется укрупнением работающих компаний, чтобы затем они представляли интерес для инвестора. Но этот процесс идет сейчас и будет идти несколько лет. А пока консолидация не произошла, выясняется, что в России покупать нечего.
BG: Кто из игроков рынка наиболее заметен в консолидирующих сделках последнего времени?
Т. М.: Лидер — канадская Barrick Gold, получившая стратегического инвестора Highland Gold Mining (HGM) в лице Millhouse LLC. Напомним, что в 2004 году Barrick Gold вошла на российский рынок, купив 17% акций HGM. Теперь планируется, что по итогам сделки у Barrick остается 20% акций HGM. Таким образом, канадская компания получила влиятельного партнера и статус тяжеловеса в золотодобывающем секторе. И, конечно, "Северсталь". Что касается ЮАР, то сами они боятся выходить за пределы Африки. Но у них есть необходимость в иностранных инвесторах. Дело в том, что чем глубже копаешь, тем дороже, а у них уже очень глубоко — 5-7 км. К тому же есть огромные проблемы с электричеством, потому что у них не проводится реструктуризация энергетической системы, аналогичной той, что проходит в России. И в ЮАР электрический сектор на грани развала, им угрожает ситуации, которая была в мае 2005 года в Москве. Поэтому у этой страны огромная потребность выйти за пределы, им нужно создание международных компаний.
BG: Как, на ваш взгляд, будет развиваться рынок в краткосрочной перспективе?
Т. М.: Главный момент в том, что будет идти борьба преимуществ операционных и финансовых. Как я говорил, прежде руководство, которое могло себе позволить управлять небольшим объектом, отказывалось от этого, ссылаясь на большие операционные затраты, на нехватку человеческих ресурсов для управления этими процессами. Но ценовая динамика на золото говорит о том, что даже маленькие компании при таких ценах будут зарабатывать огромные деньги. И поэтому возникает следующая ситуация: управление маленькими месторождениями требует больших затрат. Но прибыль вынуждает компании идти на затраты, потому что финансовая часть выглядит очень оптимистично. И поэтому крупные компании будут говорить относительно маленьким: "Ладно, покупаем!"