Обращение к истории в поисках точки опоры для нетвердо стоящих на ногах российско-украинских отношений — занятие рискованное, если не сказать, опасное. История это ведь минное поле. А тем более, общая история метрополии и окраины, как эту окраину ни называй, бывшей колонией или бывшей советской республикой. Передвижение по историческому минному полю напоминает работу сапера: одно неосторожное движение — и гремит взрыв. В последние годы история в российско-украинских отношениях "взрывается" все чаще. Это происходит по мере того, как украинская сторона все активнее "копает" исторический пласт в поисках истоков своей идентичности и первоосновы собственной государственности. Не удивительно, что спор о том, был ли голодомор национальным геноцидом украинцев или это геноцид социальный, которому одинаково подверглись и украинцы, и русские в сталинскую эпоху, становится далеко не единственным примером истории не сближающей, а разъединяющей.
Но возможна ли в таком случае актуализация истории, которая бы одинаково устроила как ту, так и другую сторону? Или России и Украине, после распада СССР ушедшим в свободное плавание, отныне суждено иметь свои песни, свои праздники, свои красные и черные даты календаря — и при этом не иметь общих?
Ответа пока нет, и он будет зависеть от того, насколько осторожными, хладнокровными и профессиональными будут действия "саперов" с обеих сторон. Для Москвы нет лучшего способа похоронить идею нового, еще не начавшегося сближения с Украиной на основе истории, чем попытка отказать украинской стороне в праве на свое прочтение тех или иных событий и персонажей, которое будет неизбежно расходиться с российским прочтением. Лучший пример — Мазепа. В России образ Мазепы, усиленный гением Пушкина, будет всегда восприниматься как образ предателя, а на Украине — одним из прародителей украинской независимости, изображенный на гривне. И то и другое прочтение — нормально, ведь у истории есть две стороны медали.
Но если Москве не следует играть роль ментора на уроке истории, то Киеву необходимо преодолеть соблазн превратить чтение истории в вечный "праздник непослушания" России, в бесконечные пляски вокруг явно сомнительных или скандальных фигур назло москалям. Потому что в стремлении уйти от русификации украинской истории, имевшей место в советскую эпоху, легко ведь впасть в другую крайность: подменить насквозь противоречивую историю незамысловатой мифологией "незалежности".
И все-таки, возможны ли сегодня российско-украинские праздники, не вызывающие вопросов? Конечно. К примеру, освобождение Киева советскими войсками — чем не такой праздник? Праздник для всех: и для России, и для правобережной, и для левобережной Украины. А Бабий Яр — разве не сближающая история? А Гоголь, которого нельзя поделить между Россией и Украиной? Событий и явлений, способных стать подпоркой для российско-украинских отношений, не так много. Но их достаточно, чтобы не дать этим отношениям упасть при любом ветре.