Биеннале фото
В рамках 7-й фотобиеннале на "Винзаводе" при поддержке Sony Ericsson, посольства Франции в России и Французского культурного центра открылась выставка, посвященная 60-летию знаменитого агентства Magnum Photos. Чтобы увидеть мини-персоналки магнумовцев Георгия Пинхасова, Лиз Сарфати, Ги Ле Керрека, Гарри Груйера, МИЛЕНЕ Ъ-ОРЛОВОЙ пришлось прорываться через толпу молодежи.
Хвост, тянувшийся с улицы в зал, объяснить просто. Для молодого человека, смотрящего на мир через камеру в мобильнике, сфотографировать проще, чем позвонить. Но вот придать этому почти случайному процессу "фотканья" хоть какой-то смысл удается далеко не каждому. В этом отношении выставка мастеров агентства Magnum представляется настоящим "открытым уроком". Она преподает не достоинства отдельно взятого фотографа, а саму идею творческой дисциплины, жесткой "выборки", отсеивающей все лишнее. Каждый из мастеров точно знает: зачем, почему и в какой момент он жмет на курок.
Экспозиция "Как будто бы свет" Георгия Пинхасова, единственного россиянина в Magnum, поначалу кажется набором случайных фрагментов современной городской жизни. Вроде бы без всякой системы мелькают города и страны, параллели и меридианы — то базар в Марокко, то пляж в Брайтон-Бич, то Елисеевский в Питере, то Опера Гарнье в Париже, а то и вовсе нечто неопознаваемое, что после прочтения этикетки оказывается грязным (но при этом весьма живописным!) стеклом какой-то азиатской гостиницы. На втором десятке карточек вырисовывается замысел и закономерность. Фотограф игнорирует лица. Его цель — зафиксировать фокус, наведенный на мир неведомым режиссером солнечного света. Этот непредсказуемый выбор самого света и становится главным содержанием пинхасовских фотографий. Где другой снял бы нищих в московском подземном переходе — он снимает сверкающий целлофаном букет в чьих-то руках. Вместо суровых лиц моряков-подводников в Мурманске мы видим бриллиантовые нимбы мокрого снега, отлетающие от форменных ушанок. На базаре в Ташкенте свет выбирает петуха, в ресторане в китайском Калгаре — красные ломти арбуза, в Москве — лужу у Казанского вокзала. Безо всяких специальных художественных ухищрений Георгию Пинхасову удается отщелкать совершенно импрессионистскую картину мира.
Если Георгий Пинхасов работает пятном и мазком, то бельгиец Гарри Груйер цепляется за линию. Линию горизонта, нигде так не очевидную, как на морском побережье. Именно на ней держится снятая в самых разных широтах серия "Берега". Фотограф последовательно прочерчивает ее от аккуратных французских старушек, завтракающих в стекляшке на Опаловом берегу в Ле-Туке, до негритянского мальчишки, растянувшегося попой кверху, так что видны разлезающиеся швы на трусах, на ограде кафешки на берегу реки Нигер. Благодаря неизменности главного мотива кажется, что все разнообразные персонажи фотографий Груйера обитают на каком-то одном всеобщем берегу: барселонский инвалид в коляске, рыбаки в резиновых сапогах в Нор-Па-де-Кале, купальщики Мертвого моря, футболисты с Сардинии, охранник в длинной рубахе у шлагбаума в Александрии. Но со временем люди и их обстоятельства все уменьшаются на снимках, чтобы в конце концов и вовсе исчезнуть из поля зрения фотографа. Гарри Груйер в своих "Берегах" за несколько лет проделал путь от частного к общему, от жанровых сценок к абстракции. И если некоторые кадры напрашиваются на сравнение с картинами барбизонцев или немецких романтиков, то снимок морского берега, сделанный в Ницце — наполовину темное небо, наполовину светлое море,— тянет уже на чистый минимализм.
Американка Лиз Сарфати в серии "Новая жизнь" также демонстрирует пример творческого самоограничения: три месяца она снимала только подростков из американской глубинки. Всего получилось 80 портретов. Притом что герои явно позировали и, возможно, сами выбирали себе фон и антураж (кто-то эротично валяется в неубранной кровати, кто-то сумрачно стоит у облупленной стены, а кто-то самозабвенно нежится на травке), Лиз Сарфати ухитрилась "вынуть" из них то, что сами тинейджеры, скорее всего, хотели бы скрыть. На поэтическом языке это называется "томление плоти", на психологическом — "девиантное поведение", на советском — "легко ли быть молодым". В результате то, что могло бы стать социологическим исследованием, оказалось сеансом психоанализа.
Предсказуемо выигрышной выглядит серия француза Ги Ле Керрека "Джаз — от J до Z". В любом случае его снимки знаменитых джазменов имеют историческую ценность. Шутка ли, Ги Ле Керреку с 1962 года и до сегодняшнего дня довелось общаться с самыми легендарными личностями: он снимал и Майлза Дэвиса, и Рея Чарльза, и Джона Зорна. Но Ле Керрек не просто "щелкает" джазовых звезд, он пытается воспроизвести в фотографии одно из ключевых понятий джаза — импровизацию. Кажется, что все его герои застигнуты врасплох, то дремлющими в гастрольных автобусах, то репетирующими в гримерках, то толкающими аэропортовскую тележку с контрабасом, но при этом они совершенно не обороняются от фотографа, как от чужого, как от папарацци, а явно держат его за своего парня, просто играющего на немного другом инструменте.