Автор этого дома архитектор Михаил Филиппов пользуется в Москве заслуженной, но несколько нереальной славой. Как бы про остальных архитекторов еще неизвестно, что потом выйдет, а про него уже ясно, что он останется представлять наше время впоследствии. И работы его принято сравнивать не столько с современниками, сколько как-то с историей архитектуры вообще. Вот у Андреа Палладио в XVI веке так, а у Филиппова по-другому.
У нас был один архитектор в ХХ веке с такой же репутацией — Иван Владиславович Жолтовский. Он так же, как и Филиппов, считал, что не может быть иной архитектуры, кроме классической. Все остальное — мусор, упаковка, которую выкинут через 20 лет, а дом с колоннами останется надолго. В этом, кстати, есть своя правда — дома с колоннами реже сносят, и люди как-то болезненнее на это реагируют. Но Жолтовский был академик — не только сталинской Академии архитектуры, а вообще, по характеру академик. Помимо его последнего дома — на Смоленской, с башенкой — у него очень понятные, спокойные, выверенные, немного суховатые здания с идеальными пропорциями и интеллигентно прорисованными деталями. Даже московский ипподром Жолтовского, который в свое время ругали за излишнюю декоративность, сегодня кажется ученой диссертацией. А у Филиппова...
Сегодня вкус к классической архитектуре несколько потерян, и любое здание с колоннами кажется спокойным и представительным. Но если немного разобраться в теме, то хулиганство этого дома перейдет все мыслимые рамки. Во-первых, он стоит задом наперед. В сторону Казачьего переулка он выходит круглым двором, а в классической архитектуре двор городского дома располагается сзади, а не спереди. Но такие случаи хоть редко, но бывали. А вот то, что круглый двор взял и сбежал из центра композиции на самый край, прорвав прямоугольник, в который он вписан, такого вообще никогда не было. А вот что колонны на фасаде дома устроили какую-то чехарду, прыгая вверх-вниз, как по лестнице,— это немыслимо.
Строго говоря, с классической точки зрения это даже и не дом. Он называется "Римский дом", но на самом деле это римский квартал. В Риме сильные перепады рельефа, и там бывает, что внизу площадь, а над ней на горе вырос целый квартал с интригами улиц, переулков, много разных маленьких домиков, каждый со своим портиком, так что вместе получается какая-то чехарда. На форуме Траяна, например, такая ситуация. Но, что интересно, это очень милая, обаятельная, гармоничная чехарда. Хочется включиться.
Михаил Филиппов это и воспроизвел. У него как бы круглая площадь, на которую вы входите через торжественные ворота, а над ней городской квартал несколько хаотического свойства. Я вообще люблю классическую архитектуру, и мне жалко, когда люди говорят, что ее время прошло. Мне кажется важным, что на самом деле это не так. И вот вам живое доказательство. Но помимо этого у меня здесь есть дополнительный источник удовольствия.
Знаете, каждому времени достаются свои академики. Вот в сталинское время и академики получались монументальные, пугающие, строго симметричные, немного такого мавзолейного свойства. А у нас дело пошло в другую сторону, несколько вразнос. Академикам стал присущ несколько неожиданный для их статуса дух авантюризма. За примерами далеко ходить не надо — Борис Березовский у всех на памяти. Но архитектура — искусство позитивное, и интриги улиц, в отличие от политических, вещь обаятельная. Мне кажется, это здорово, что нашему времени достался такой академик.
Когда-то я учился в университете, и нам читал лекции профессор Панов, редкий умница и очень обаятельный человек. У него есть свое чрезвычайно изящное определение фонемы. Я не буду его воспроизводить, не бойтесь, я вспомнил Панова не за этим. Он рассказывал, что когда все придумал, то несколько дней ходил по Москве и улыбался. И люди думали, чего это он улыбается, а это он придумал свое особенно изящное определение фонемы. Он рассказывал об этом с гордостью, но боюсь, что со стороны он в этот момент походил на городского сумасшедшего.
Боюсь, что я со своим удовольствием по поводу того, как ловко Филиппов сдвинул с центра композиции круглый двор, как лихо он поставил лестницей колонны, как изящно обыграл в фасаде дома тему римского квартала, выгляжу немного сродни профессору с его фонемой. Но вы знаете, это надо принять. Классическая архитектура так устроена, что тут иногда нужна некоторая включенность в тему. Это как с поэзией — трудно оценить изящество пропущенной рифмы, если ты не знаешь, что такое рифма. Но то, что не все это понимают, не отменяет самого изящества. Просто знайте, что это очень важный дом, что здесь произошло событие в области классического языка архитектуры. Здесь сделано то, чего никто никогда не делал и подумать не мог, что так можно, а Филиппов сделал — и получилось красиво. Всмотритесь в фасад — право, он того стоит. Чем больше будете всматриваться, тем больше поймете про классику. А уж если вы что-то поймете про классику, глядя на этот дом, значит, он свою функцию выполнил, и сегодня в Москве построен дом, который можно сравнивать и с Римом XVII века, и с Петербургом XIX столетия. Весьма вероятно, что он действительно останется в Казачьем переулке отвечать за наше время.