Премьера театр
Роман Виктюк поставил детективную комедию Робера Тома о том, как восемь пошлых стерв замучили одного несчастного мужчину — своего отца, мужа, брата и зятя. Побывавшей на премьере АЛЛЕ Ъ-ШЕНДЕРОВОЙ показалось, что в роли жертвы выступает сам режиссер.
Некогда культовая фигура нашего театра, эстет, пытавшийся сочетать пластику с поэтическим словом, любитель Серебряного века, Роман Виктюк давно и открыто играет на понижение. "Не тот нынче Виктюк",— усмехается он, парируя вопросы журналистов. Для своего спектакля он выбрал известную кассовую пьесу Робера Тома, что легла в основу популярного фильма Франсуа Озона со звездами французского кино. Роман Виктюк сделал еще одну вариацию на тему "все бабы — стервы". Столь простую и незатейливую, чтобы понять ее смог даже тот, кто, впервые оказавшись в театральном зале, по привычке ищет пульт переключения каналов.
Режиссер одел актрис в черные шинели от кутюр (под шинелями — только тоненькие комбинации) и густо нашпиговал действие разнообразной музыкой. Художник Владимир Боер установил на сцене резные деревянные лестницы (действие происходит в загородном доме), соединенные мостками, по краям которых стоят массивные деревянные кубы. Из одного, чьи створки расходятся сами собою, являются героини, вышагивающие как на подиуме. Створки другого скрывают труп зарезанного (как думают женщины) хозяина дома. Такая конструкция позволяет исполнительницам то дружно маршировать по лестницам, перевоплощаясь в стаю зловещих валькирий, то поодиночке скользить вниз легкими сильфидами, эффектно обнажая ножки, а то вдруг страстно обвивать ими балки под лестницей, являя залу свою тайную порочную суть.
Вместо актерского соло режиссер предлагает каждой участнице соло с деревянным шестом. Что актрисы и проделывают: кто с удовольствием, кто через не могу, в меру таланта, стыдливости и представлений об эротике. В результате выходят не восемь женских характеров, а восемь жалких карикатур, из которых самой яркой оказывается притворяющаяся немощной бабуля в исполнении Олега Исаева. Видимо, в силу возраста своей героини он обходится без эротических потуг, остроумно шаржируя хитрую старую каргу, то и дело упархивающую из инвалидного кресла.
Когда дамы в очередной раз маршируют по лестницам или сбрасывают шинели, пяля ошалелые глаза в зал и подрагивая всеми частями тела, возникает мысль, что господин Виктюк решил недобро подшутить над актрисами, так их подставив. Но по мере того как движется действие, а героини (и актрисы) предстают все более неприглядными, мало-помалу начинаешь представлять, что несчастный хозяин дома — это сам Роман Виктюк. А его восемь, точнее, семь (Олег Исаев все-таки не в счет) актрис — семь черных муз, каждая из которых олицетворяет какой-то порок современного театра. Скажем, Людмила Погорелова (Габи) — штампы и провинциальность, Екатерина Карпушина — претенциозность и неестественные завывания, Анна Терехова — вульгарность. Отсутствие изящества, плохая дикция и непрофессионализм в разных пропорциях распределяются между остальными исполнительницами. Всем вместе им удается доконать талантливого режиссера. Во всяком случае, когда после двухчасовых визгливых разборок хозяин (он, оказывается, инсценировал собственное убийство, чтобы вывести дам на чистую воду), услышав и увидев их во всей красе, действительно пускает себе пулю в лоб, становится и впрямь тревожно: а не сделал ли это сам режиссер, понаблюдав за ходом своего спектакля?!
Но нет. Он как ни в чем не бывало появляется на поклонах, дефилируя среди полуголых дам, старательно выделывающих некие эротические па, описывать которые неловко.