Премьератеатр
На малой сцене Театра имени Моссовета молодой режиссер Павел Сафонов, раньше работавший в основном в Вахтанговском театре, поставил пьесу Юджина О`Нила "Долгое путешествие в ночь". Главным достоинством спектакля МАРИНА Ъ-ШИМАДИНА считает возвращение на сцену актрисы Нины Дробышевой.
"Долгий день уходит в ночь" (так пьеса называется в более привычном переводе) — одна из самых мощных и пронзительных вещей Юджина О`Нила. Его лебединая песня, написанная уже после того, как писатель достиг вершины славы, получила две Пулитцеровские и одну Нобелевскую премию. В этой автобиографической пьесе преуспевающий драматург вернулся назад, к тяжелым годам своей юности, к семейной трагедии, которой он во многом был обязан своим трагическим пониманием жизни. Ее действующие лица списаны с натуры: мать — наркоманка, пристрастившаяся после тяжелых родов к морфию, отец — актер-неудачник, игравший всю жизнь одну роль, графа Монте-Кристо, любимый старший брат — законченный пьяница, сам будущий драматург — пока что начинающий, не слишком удачливый поэт, к тому же больной чахоткой. Все четверо любят друг друга, но постоянно изводят себя и окружающих за сломанную судьбу, за ошибки, которые нельзя исправить, и за пороки, над которыми никто из них не властен.
Пьеса сделана по законам классического триединства — места, времени и действия. За один день, описанный автором, семья Тайрон проживает целую жизнь от полной счастливых иллюзий юности до окончательного краха. Действие начинается с безмятежного утра, с невинных шуток после завтрака и разговоров о погоде, а заканчивается страшными признаниями, которые можно выговорить только спьяну, крушением надежд и чувством полной безысходности.
Для актеров роль в пьесах О`Нила — подарок судьбы и вместе с тем серьезное испытание. Тут кипят шекспировские страсти, а бытовая зарисовка из жизни рядовой американской семьи доведена до накала античной трагедии. Чтобы по-настоящему сыграть О`Нила, актерам, не выходя за рамки психологического реализма, нужно пробиться к каким-то экзистенциальным глубинам, вывернуться наизнанку, но при этом не потерять лица. Актеры Театра Моссовета, особенно молодые, Алексей Гришин и Дмитрий Щербина, играющие братьев Тайрон местами очень талантливо, порою грешат излишней экзальтацией: кричат, рыдают, катаются по полу, душат друг друга в объятиях, а через минуту пытаются убить. В этом смысле они идут в ногу с режиссером Павлом Сафоновым, который тоже, будто не вполне доверяя артистам, щедро декорирует свой спектакль внешними эффектами — многозначительной музыкой, вступающей в самые откровенные моменты монологов, окутывающим сцену туманом и мистической неоновой подсветкой.
Впрочем, заслуга режиссера, искупающая все остальное, в том, что он пригласил на главную роль Нину Дробышеву, очень интересную актрису, которая с 1962 года служит в Театре Моссовета, но давно не выходила на родную сцену. Она работает в противоположной манере: минимум внешних эффектов и максимум внутреннего напряжения и сосредоточенности. С самого начала действия в ее героине чувствуется надлом и тревога, которые она неуклюже пытается замаскировать шутками и кокетством перед зеркалом. Первое время ее странная манера речи и поведения раздражает своей неестественностью, каким-то декадентским наигрышем. Но позже, когда зрители узнают, что перед ними женщина, которая из последних сил держится, чтобы не вколоть себе дозу морфия, они понимают, что эта грубая фальшь — лишь маска, за которой героиня прячется от окружающих и самой себя.
По мере того как героиня погружается в наркотическое забытье, ее прежняя скованность и манерность исчезают и уступают место пугающей искренности, доказывающей, что вот это и есть настоящая Мэри Тайрон. В последней сцене одетая в свадебное платье, с двумя косичками, набеленным кукольным лицом и цветами в руках она похожа уже не на мать семейства, а на внезапно постаревшую девочку Офелию, сомнамбулу или призрак, чье истончившееся тело готово вот-вот исчезнуть. Ее последние монологи производят почти гипнотическое впечатление.
Один из исследователей творчества Юджина О`Нила как-то сформулировал, что если пьесы большинства современных драматургов просто написаны, то пьесы этого автора "оторваны от него с мясом". Если продолжить эту мысль, можно сказать, что если все роли в спектакле сыграны, роль Нины Дробышевой станцована на канате высоко над землей.