Режиссер Пол Томас Андерсон снял "Нефть" по мотивам одноименного романа Эптона Синклера, довольно известного американского писателя и убежденного социалиста, но задумал фильм, еще не читая этой книги. Он хотел снять кино о двух сражающихся друг с другом семьях, но эта идея никак не могла приобрести конкретных очертаний. "Нефть" попала в его руки случайно, но очень кстати — смутный замысел сразу приобрел ясность, после того как Андерсон мысленно наложил его на историю нефтедобычи в Калифорнии в начале прошлого века и представил в главной роли Дэниела Дэй-Льюиса.
"Нефть" — это три эпизода из жизни Плейнвью. Первый — 1897 год, когда из неудачника, занимающегося поиском серебра в каком-то самодельном руднике, он превращается в богатого калифорнийского нефтедобытчика. 1911 год — Плейнвью по стечению обстоятельств покупает богатейшие нефтяные поля в отдаленном калифорнийском уголке. И там же встречает, сам того поначалу не понимая, своего главного в жизни противника. Это провозгласивший себя пророком и главой собственной церкви заморыш Элай — явно тронутый, но обладающий странной болезненной харизмой (его прекрасно сыграл Пол Дэйно, ранее блеснувший в "Маленькой мисс Счастье"). Третий и последний эпизод — 1927 год, когда сохранивший и приумноживший все свое богатство, но потерявший, казалось бы все по-настоящему для него важное (в том числе и собственного приемного сына), полностью проигравший Элаю, постоянно накачивающий себя виски Плейнвью в близкой к гениальности финальной сцене неожиданно решает все свои экзистенциальные проблемы.
"Скафандр и бабочка"
Жан-Доменик Бобби (Матье Амальрик) — 43-летний редактор французского Elle, отец и сын, муж и плейбой — симпатяга-интеллектуал в духе Альбера Камю. "Скафандр и бабочка" — его мемуары, надиктованные левым глазом. После удара это все, что ему осталось,— моргать "да" и "нет", пока специалисты по речевой деятельности произносят буквы французского алфавита — от самой частотной e до самой редкой w. Несколько часов работы — страничка текста. Вроде немного, но время есть. В результате книга, написанная почти что с того света, из состояния "уж лучше бы сойти с ума".
В посвящении — благодарность секретарям. С медперсоналом Жан-Доменику повезло — ангелы, красавицы. Первая же реакция пациента, только отошедшего от удара и толком не понимающего, он в раю или где, очень понятная: он пялится на женский бюст. Разработка речевого аппарата — сильнейшее эротическое переживание не только для пациента, но и для зрителя. В первой части фильма вообще кажется, что это формальное упражнение и вся картинка будет построена на крупных планах очаровательных, ласковых, расположенных к герою женщин.
Все в больнице возятся с ним как с родным. Такое ощущение, что самое отчаянное бессилие Жан-Доменику доводится переживать, только когда непонимающий медбрат выключает телевизор с футболом. Да по воскресеньям книгу не подиктовать — скучно. То есть вопросов к французскому минздраву нет. Есть только вопрос, каким непостижимым образом главредом Elle оказался мужчина, да еще и гетеросексуал. Неужели в мире гламура это возможно?