Склад роскошных контейнеров

выбор Григория Ревзина

Когда на скорости едешь по Кутузовскому проспекту в сторону Рублевки, то это здание выглядит как много поставленных друг на друга кубиков. Половина этих кубиков светится координатной сеткой световых точек в шашечном порядке, а половина — экраны, на которых меняется изображение. Картинка большого города. Целого нет, есть светящиеся точки и мелькание образов в экранах. В принципе такое восприятие этого здания — самое правильное. Магазин у дороги — фасад и рассчитан на взгляд из машины. Но можно остановиться и приглядеться.

Внутри это здание — торжественный трехуровневый зал с круглыми световыми колодцами и проходящими внутри них эскалаторами. Кто был в одной галерее бутиков, представляет все остальные — не потому, что у архитекторов не хватает фантазии, а потому что у бутиков есть фирменный стиль. Торговое здание такого рода — это, по сути, рама, где каждой марке предоставляется возможность заполнить свои метры как на выставке, а марки должны быть узнаваемы и стиль у них одинаков — что в пассажах на Корсо в Риме, что на Кутузовском в Москве. У детей очень развита эстетика тождества — им нравится слушать по сто раз одни и те же сказки, петь одни и те же песенки, смотреть одни и те же мультики и так далее. Считается, что шоппинг — счастье, отчасти родственное детскому, так что эстетика тождества здесь торжествует. Отличия этого здания — только, пожалуй, в этих круглых колодцах и колоннах-столбах, на которых держатся этажи. Эти колонны поставлены не прямо, а косо, раструбом кверху. Это создает легкое ощущение опасности, что сейчас все немного упадет, а еще зрительно увеличивает перспективу, создавая ощущение, что границы шоппинга раздвигаются в небеса. И то и другое полезно для детского счастья.

То, что снаружи, не имеет к этому интерьеру прямого отношения. Скорее образное. Контуры здания прочерчены огромной бетонной рамой, а внутри эта рама заполнена светящимися контейнерами — некоторые с лампочками, некоторые с экранами. Причем она заполнена контейнерами не полностью. В сторону города здание открывается чрезвычайно величественным портиком, ограниченным гранями этой рамы, и там видно, что внутри нее еще стеклянный куб, а, кроме того, из сложенных кубов торчит огромный навес, прикрывающий вход (наверху этого навеса расположен ресторан с приятным видом на Москву).

Это напоминает склад. Знаете, склад, где есть рамы стеллажей, внутрь которых кары завозят одинаковые контейнеры и ставят друг на друга. Рамы там всегда, они неподвижны, а контейнеры все время меняются — одни увозят, другие привозят. Отведенное под груз место заполнено не целиком, можно еще контейнеров подвезти. А между крайними контейнерами наверху зажало большую доску, она торчит вперед, как козырек, и на ней рабочие иногда устраиваются обедать.

Это не первый случай, когда для образа роскошного магазина используется образ склада контейнеров. Первый — недалеко — это "деревня роскоши" Mercury на Рублевке, которую построил два года назад Юрий Григорян.

Когда-то давно, в 1990-е годы, у нас остро не хватало торговых помещений, и торговля во многом осуществлялась из контейнеров. Это даже и сейчас осталось на периферийных рынках. С архитектурной точки зрения интересно не это, а то, что архитекторы стали обыгрывать этот образ. По-моему, это только у нас такое получилось, потому что обычно в Европе торговля роскошью осуществляется в городе в зданиях с долгой историей, а в новых шоппинг-моллах торгуют чем-то классом пониже. Это и у нас есть — достаточно вспомнить Третьяковский проезд, ГУМ, ЦУМ, Петровский пассаж. Но у нас возникла и собственная тема — роскошных контейнеров. Юрий Григорян в "деревне роскоши" обшил контейнеры чуть ли не красным деревом. Владимир Плоткин сделал контейнеры хай-тек — половина о чем-то сигнализируют нанесенными на них световыми индикаторами (степень заполненности? скорость обновляемости?), а половина снабжена экранами, на которых показывается их содержимое.

Получилось страшно интересное здание. Архитектура — это вообще-то недвижимость, а тут она не вполне недвижимость. То есть имеется рама, она явно недвижима, а содержимое там выглядит каким-то подвижным, меняющимся. Кажется, что часть его сейчас увезут и привезут какую-то другую. Это здание отчасти напоминает кубик Рубика, конфигурация которого постоянно меняется в заданных рамках. При этом Владимир Плоткин — перфекционист. Странно вообразить себе человека, который на складе с контейнерами искал бы совершенных пропорций и пытался бы расположить грузы в золотом сечении, но здесь как раз такой случай. Это здание вообще-то представляет собой масштабную линейку, членения которой по вертикали могут служить мерами идеальных пропорций.

Но дело даже не в этих тонкостях. Пропорции на кого-то действуют, на кого-то нет, а образ этого здания понятен всем. Это очень остроумно. Это даже несколько неожиданно — найти такой образ роскоши. Я бы сказал, что это придумали здесь, отталкиваясь от того, что у нас. У нас как-то так сложилось, что мы любим и ценим западных архитекторов, и событие — это только если Филипп Старк сделал магазин Baccarat. Господа, это странно. Мы же знаем и любим русских режиссеров, актеров, писателей даже, а архитекторов не знаем. Это надо менять, и я хочу попробовать. Господа, если вас спросят, есть ли в России архитекторы уровня западных звезд, вы можете сказать, что есть, например, Владимир Плоткин. В качестве примера можете приводить магазин "Времена года". Его очень просто найти — на Кутузовском проспекте, на углу с Минской улицей.