Лидер оппозиционной партии "Правовая страна" АРТУР БАГДАСАРЯН, занявший третье место на президентских выборах в Армении и получивший накануне разгона оппозиции пост секретаря совбеза, объяснил спецкору "Ъ" ОЛЬГЕ Ъ-АЛЛЕНОВОЙ, почему он не поддержал лидера оппозиции Левона Тер-Петросяна и какими будут дальнейшие действия властей.
— Вы знали, что предстоит разгон?
— Нет. Думаю, что, кроме президента, никто не знал.
— Ваше соглашение с властями могло стать прелюдией к спецоперации на Театральной площади?
— Власти приняли решение самостоятельно, потому что иного выхода у них не было. Наша партия очень влиятельна, у нас 100 тыс. членов, на выборах меня поддержало около 300 тыс. И власти могли рассматривать нас как силу, которая может положительно повлиять на исход событий. Моя роль в этом процессе действительно большая, я мог дестабилизировать ситуацию, встав на сторону Тер-Петросяна, а мог способствовать нормальному развитию страны. Я выбрал второе.
— Но до сих пор вы были в оппозиции. Почему же теперь встали на сторону властей?
— В Армении после выборов сложилась критическая ситуация. Мы должны были выбрать: либо сотрудничаем с Тер-Петросяном, либо пожимаем протянутую нам новым президентом руку и помогаем ему в сложной ситуации.
— Почему же вы не поддержали Тер-Петросяна? Ведь в ваших рядах шли разговоры об объединении.
— Возможно, у нас и были такие мысли вначале. Мы надеялись на нормальное сотрудничество с другими оппозиционными силами. Но он вел себя нечестно. За три дня до выборов сказал в интервью, что намерен забрать голоса моего электората. Он строил свою кампанию на шантаже и лжи. В течение одного дня на одном митинге говорил: "Багдасарян — народный политик, я ему доверяю", на другом: "Если Багдасарян нас не поддержит, он будет политический труп", а на третьем уже называл меня и всех, кто меня поддержит, предателями народного дела. Он меня все время шантажировал, вынуждая перейти на его сторону, оскорблял людей, которые голосовали за меня. Если бы он не использовал такие методы, я был бы на втором месте и у нас был бы второй тур. Он украл у меня 100-150 тыс. голосов. Мне не нравилось, что он все за всех уже решил, объявив себя президентом.
— Но на Театральной площади его все называли президентом, считая, что выборы были нечестными и что настоящий победитель он.
— Выборы были нечестными в отношении меня, и на тех участках, где мы добились пересчета голосов, я в итоге набрал больше голосов, чем было заявлено вначале. Но это не были существенные нарушения, которые могли бы изменить ситуацию. И в его случае была такая же ситуация.
— Вы считаете, что разгон оппозиции был оправдан?
— Эти 10-15 тыс. на площади обеспечивали ему давление на власть. Сколько они бы там еще стояли? 20 дней? 30? Год? Эта вседозволенность деморализовала общество. Власть все эти дни вела себя очень сдержанно, десять дней не принимала никаких мер. А этот человек гипнотизировал общество митингами и шествиями. И он не предлагал никакого выхода из ситуации. Мы с ними имели несколько контактов в эти дни, он уже считал себя президентом и подписывал какие-то указы! У власти не было другого выбора, и они об этом неоднократно заявляли. Кочарян выступил в телеэфире и заявил, что действия Тер-Петросяна напоминают события 1996 года. Он расценил это как попытку захвата власти. Спецоперация на площади длилась десять минут, полиция не употребляла ни газ, ни водометы. Полиция хотела провести проверки в палатках, так как была информация, что там есть оружие. Но люди не уходили, а радикалы начали провоцировать полицию. Об этом свидетельствует и оперативная съемка. Власти восстановили порядок, в противном случае это угрожало безопасности страны. И то, что произошло на следующий день, показало, насколько угроза была реальной.
— Оппозиция считает, что, перейдя на сторону власти, вы потеряете свой электорат, который всегда был оппозиционным.
— Я честен перед своими избирателями, а Тер-Петросяну я ничего не обещал. Те люди, которые проголосовали за меня, не хотели голосовать за Сержа или Левона. Я всегда был против крайностей, я не революционер, и мой электорат это знает. Мой лозунг — новая Армения. А Тер-Петросян исповедует радикальный подход, который, кроме горя, ничего Армении не сулит. И если бы я присоединился к Тер-Петросяну, то митингующих было бы в два раза больше и число жертв массовых беспорядков могло быть не 8, а 800.
Я получил предложение от властей. Для меня главное не должность, а реальная возможность проводить реформы. В 2003-2006 годах я был спикером парламента и добровольно ради реформ оставил этот пост. На днях у меня с Сержем Саркисяном был серьезный разговор. Как официально заявил новоизбранный президент, секретарь совбеза — это третье-четвертое место в государстве. Это должность, которая позволит решать многие проблемы. Я хочу не кричать на митингах, а что-то делать для страны. Меня поддерживают стотысячная партия и 300 тыс. избирателей. Таким образом, у будущей власти Армении 71% поддержки: 17,7% — мои голоса и 52,8% — голоса Саркисяна.
— После беспорядков 2 марта в мире могут не поддержать ни нового президента, ни его аппарат.
— Не думаю. То, что произошло, это провокация, организованная несколькими радикально настроенными людьми. Во всем мире такие действия жестко наказываются. Европейское сообщество признало выборы состоявшимися, значит, они понимают, что проблема не в выборах.
— Ну не все. США, например, еще не поздравили Сержа Саркисяна.
— Да, американцы до сих пор не поздравили, и это не влияет позитивно на то, что здесь происходит. Но я надеюсь, что они поздравят его в ближайшие дни.
— Значит, вы считаете, что в событиях 2 марта виноваты сторонники Тер-Петросяна?
— И его сторонники, и он лично.
— Оппозицию ждут аресты?
— Я считаю, что надо искать политическое решение даже сейчас. Уголовники должны быть наказаны, а политики пусть продолжают свою деятельность, но в рамках закона. Я не сторонник арестов, но если говорить о тех арестах, что уже произошли, то многие из арестованных перешли все правовые рамки. В какой стране это осталось бы безнаказанным?
— Если после истечения 20 дней ЧП оппозиция возобновит акции протеста, что будет делать власть?
— Я не исключаю, что радикальная оппозиция будет собираться и дальше, но у них нет четкой программы действий, и поэтому они только вводят людей в заблуждение. Думаю, что власть будет препятствовать дестабилизации обстановки, и все, кто этого еще не понял, должны знать, что такие вещи караются законом.