Вчера президент России Владимир Путин проголосовал за своего кандидата на президентских выборах, несмотря на то что ему пыталась воспрепятствовать наблюдательница от ЛДПР. Специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ обращает внимание на то, что церемония передачи власти началась сразу после голосования в ресторане "Экспедиция", а закончится в начале мая в Большом Кремлевском дворце.
Владимир Путин голосовал в здании Академии наук на Ленинском проспекте. Один из членов участковой комиссии подошел к журналистам и тихо сказал:
— Вон там, видите, бабушка сидит. Ну вон там. С костылями. Вы когда будете идти мимо нее, осторожней.
— Не задеть случайно? — переспросил я.
— Да нет,— поморщился он,— она, по-моему, костыли неожиданно может выставить, когда мимо нее журналисты пойдут. Мы там с большой опаской ходим. Но она нас все-таки побаивается.
Я поинтересовался, почему же эта бабушка тут сидит. Все-таки речь шла об избирательном участке пока еще номер один, куда должен был вот-вот прийти президент страны. Можно ли тут сидеть так, как сидела эта бабушка? В ней же, можно сказать, часы тикали.
— Да она зарегистрировалась как наблюдатель от ЛДПР,— снова поморщился член участковой комиссии.— Вот в чем беда. Пришла и сидит с восьми утра. И ни на какой разговор не идет. Вообще на вопросы не отвечает. Только смотрит.
Информация, которую я получил, имела прикладное значение. Дело в том, что сейчас мы стояли за спиной у члена комиссии, которая должна была выдать Владимиру Путину бюллетень. А когда он пошел бы ставить галочку, мы перешли бы ближе к выходу, чтобы задать президенту какой-нибудь вопрос — прямо, так сказать, в лоб. И пройти предстояло как раз мимо бабушки.
В какой-нибудь другой день и в каком-нибудь другом месте такую бабушку со всеми почестями перенесли бы на руках в какое-нибудь другое помещение. Но в день президентских выборов она была неприкосновенна. И она понимала это, по-моему, лучше всех и в самом деле не реагировала ни на какие внешние раздражители. Я думаю, именно потому, что в бабушке была какая-то загадка, члены комиссии всерьез опасались, что она вдруг начнет совать нам под ноги костыли.
Я обратил внимание, как на участок вошла группа молодых людей с рюкзаками и со значками на куртках. Они обращали на себя внимание. Один из них был так бледен, что это бросалось в глаза даже здесь, в полутемном фойе Академии наук. Мне все казалось, что он вот-вот потеряет сознание. Ноги его сначала не несли, а потом не держали.
Я услышал, о чем эти юноши разговаривают с членами комиссии. Они пришли на участок с открепительными талонами, чтобы проголосовать именно здесь и, судя по всему, именно тогда, когда тут появится Владимир Путин.
И ведь нельзя было сказать, что они выбрали не то время и не то место. Пожалуй, только здесь они могли сделать то же, что и журналисты,— задать вопрос Владимиру Путину в лоб.
Но тут я начал понимать, что по крайней мере один из них, тот, который бледнее смерти, скорее думает о том, что может в лоб получить. Он отговаривал товарищей продолжать эту безумную затею. Он говорил им, что они и так уже сделали все, что могли, и что больше, чем они, сегодня не сделает никто.
Впрочем, друзья, кажется, не слышали его. Они получали бюллетени по открепительным удостоверениям. То есть им их выдали. И вот они уже стояли с этими бюллетенями в руках и думали, что им делать дальше. Похоже, они считали, что голосовать — это как-то глупо. Они осознали, что у них произошел фальстарт. Владимир Путин еще не зашел, а они свой временной ресурс уже использовали.
— Так,— негромко сказал один из них,— берем бюллетени и уходим.
— А бюллетени зачем? — спросил кто-то.
— Чтоб доказательство было, что мы это сделали.
И они покинули расположение участка — кажется, с большим облегчением.
На столе, за который должен был сесть Владимир Путин, лежали кроме списка адресов странные на первый взгляд предметы: длинная линейка, ножницы... Выяснилось, что линейка нужна для того, чтобы избирателям было удобней находить себя в списках и понимать, где надо поставить подпись. О назначении ножниц торжественно, на весь зал, объявил председатель участковой комиссии 2074 Валерий Балахнин:
— Объясняю: когда к нам приходит человек с открепительным талоном, его предстоит разрезать на две части!
И на лице председателя появилась сладкая улыбка предвкушения того, с каким чувством он это будет делать.
К столу время от времени подходили соседи Владимира Путина по месту регистрации. Это были люди, которых страна не так хорошо знала в лицо, как их соседа. Но вот на участке появилась Элла Памфилова, председатель президентского совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека.
— За кого вы голосовать будете? — спросил я ее.
Она задумалась. Она думала не о том, наверное, все-таки, за кого она будет голосовать, а о том, что бы ответить.
— Ну не за Богданова же! — в результате в сердцах вырвалось у нее.
— А почему нет? — безжалостно уточнил у нее корреспондент радиостанции "Маяк".
— А я футбол не люблю,— вспомнила Элла Памфилова.
Владимир Путин появился на участке почти сразу после ее ухода. К нему бросился председатель участковой комиссии Валерий Балахнин. Он кинул взгляд на десятки телекамер и принял единственно, видимо, правильное решение: встать по правую от руку от президента и сопровождать его на полшага впереди. Доступнее для объективов, чем в такой позиции, он быть просто не мог.
Пока они шли к столу, Валерий Балахнин что-то объяснял президенту и его жене, отчаянно жестикулируя. Казалось, он за это время намерен научить его даже ручку держать в руках, если потребуется.
— Куда садиться? — спросил президент.
— Вот сюда! — показал Валерий Балахнин и хотел посадить его так, чтобы спрятать от всех без исключения выставленных телекамер.
— Не сюда, не сюда! — закричали журналисты.
— А я говорю, сюда! — сказал Валерий Балахнин.— Но можно и не сюда.
— Вы нас запутали совсем,— сказал господин Путин и сел все-таки не туда.
— И главное, когда галочку поставите, не уходите сразу голосовать к урне, как в прошлый раз,— торопился выговориться Валерий Балахнин.— А то я уж не знал, что мне делать.
Было понятно, что он в прошлый раз натерпелся.
— А что? — спросил президент.
— Ну, подождать надо...— потупился Валерий Балахнин и глазами виновато показал на Людмилу Путину.
Президент кивнул и спросил:
— Это бюллетени?
— Ну да! — с жаром начал объяснять Валерий Балахнин.— Этот — для выборов в муниципальные собрания, а этот — ну понятно...
— Понятно,— президент взял в руки бюллетень для муниципальных выборов.— Здесь три человека у нас, да?
— Да-да! — подтвердил Валерий Балахнин.
Тогда Владимир Путин взял в руки бюллетень, предназначенный для президентских выборов, и негромко спросил:
— А здесь один, да?
Он весело посмотрел на Валерия Балахнина. Тот не нашел в себе сил ни подтвердить, ни опровергнуть.
Владимир Путин, таким образом, и сам слишком хорошо понимал цену этим выборам.
Между тем, перед тем как поставить галочку, он минуты две-три думал, внимательно изучая бюллетень. Президент долго рассматривал фамилии кандидатов, словно видел их впервые. Скорее всего, так оно и было: это был, очевидно, как раз муниципальный бюллетень. (Вопрос: можно ли полностью исключить версию, что это был все-таки список кандидатов на его пост?)
Все это время Людмила Путина тоже о чем-то думала, и в конце концов президент подошел к урне для голосования один.
Но один он оставался недолго: бабушка с костылями, до сих пор безучастная к происходившему вокруг, вдруг встрепенулась, отложила костыли и бросилась наперерез президенту. Сотрудники службы безопасности хотели остановить ее, но господин Путин остановил их.
Она говорила с ним минут семь. За это время один человек, если постарается, может рассказать другому всю свою жизнь. Похоже, именно это и происходило на наших глазах. Это было вообще-то беспрецедентно: первый раз за все время, что Владимир Путин работает президентом, ему помешали сделать его свободный выбор. У него не было никакого шанса, пока бабушка не отошла легкой и, как мне показалось, какой-то даже танцующей походкой.
Больше ни на чьи вопросы господин Путин отвечать был, кажется, не в силах. Дежурный вопрос насчет того, как его настроение, вызвал к жизни дежурный ответ. Президент быстро уехал: как потом выяснилось, он торопился в ресторан "Экспедиция", успевший стать остромодным еще даже до того, как здесь вчера побывала компания, состоявшая кроме Владимира Путина из Дмитрия Медведева, Виктора Зубкова, Бориса Грызлова и Сергея Миронова.
Президент больше отказывался, чем заказывал: он не стал пить морс из морошки, потому что его смутил ядовито-желтый цвет напитка, и не стал есть икру морского ежа, которую настойчиво рекомендовал собравшимся Дмитрий Медведев, который либо не в первый раз был в этой "Экспедиции", либо попробовал икру морского ежа в своих многочисленных предвыборных экспедициях (недавно он, например, был на Дальнем Востоке). "Только после термической обработки",— сказал господин Путин. В общем, за столом было очень весело. Власть переходила из рук в руки под нельму, муксун, соус "Макалово" и брусничный морс.
Ничего похожего на такую же непринужденную обстановку не наблюдалось на избирательном участке 2074. Журналисты пытали бабушку, которая вернулась на свое место и замолчала — видимо, выговорилась.
Ей задали много вопросов, среди которых преобладали следующие: "Что вы говорили президенту?", "Почему вы молчите?", "Вам нужен врач?" и "Как пройти в библиотеку?". Она не ответила ни на один из них. Она не произнесла больше ни слова. От нее не добились ничего даже журналистки, которые провели с ней еще полчаса, держа ее за руки, как родные дочери в минуту трудного испытания.
Валерий Балахнин категорически заявил, что эта женщина, Валентина Морозова из Тулы, зарегистрировавшись наблюдателем от ЛДПР, нарушила закон.
— Она воспрепятствовала свободному волеизъявлению! — возмутился он.— А должна была наблюдать!
Валерий Балахнин не удержался от удовольствия рассказать, как он упрекнул президента в том, что тот не доработал на своем посту 24 дня.
— Я ему сказал, что прошлые выборы были 26 марта, а эти — 2-го,— сообщил господин Балахнин.
На мое замечание о том, что церемония инаугурации состоится, скорее всего, 7 мая, так же как и восемь лет назад, а до этого времени президентом России будет работать Владимир Путин, Валерий Балахнин не среагировал, превратившись на мгновение в ухудшенную копию бабушки из ЛДПР.
Позже я выяснил, о чем Валентина Морозова разговаривала с президентом России. Ей нужна операция на позвоночнике. Вот об этом.
Именно это и называется: у кого что болит.
То есть она рассказывала Владимиру Путину не историю жизни, а историю болезни.
Да, бывает так, что это совпадает.