Чтобы соответствовать требованиям рынка, российским бизнес-школам приходится постоянно дорабатывать свои программы. Тем не менее директора школ честно признаются: их учебные заведения далеко не всегда предлагают то, что необходимо бизнесу.
Разговоры о том, что уровень обучения в российских бизнес-школах не устраивает рынок, идут столько лет, сколько существуют школы. Тем не менее, было бы неправильным утверждать, что деловое образование в России не соответствует требованиям бизнеса. В конце концов, такое соответствие является необходимым условием для выживания и развития самих школ. Чтобы понять, насколько ожидания деловой среды совпадают с тем, что предлагают бизнес-школы, СФ совместно с Высшей школой бизнеса МГУ (ВШБ МГУ) провели опрос руководителей образовательных программ, их выпускников, а также работодателей.
Анкетные данные
Как показал опрос, в последнее время бизнес-школы прилагают немало усилий, чтобы понять, чего от них хотят потребители. Выяснить ожидания от программ позволяют, например, регулярные встречи администраций школ со студентами, а также анкетирование. В школе МИРБИС учащимся предлагают заполнить анонимные анкеты, где в графе «дополнительные пожелания» каждый может указать свои личные претензии и предпочтения, к примеру, попросить ввести какой-либо факультатив.
В Институте бизнеса и делового администрирования АНХ (ИБДА) после ряда консультаций со студентами могут поменяться содержательное наполнение курсов и даже подход к преподаванию. Ашот Сеферян, руководитель программ MBA ИБДА: «Если раньше на каждый из курсов по стратегии управления, маркетингу и лидерству приходилось по одному преподавателю и слушателям оставалось только довериться его точке зрения, то сейчас каждая из этих дисциплин состоит из блоков, которые по очереди читают разные специалисты». Высшая коммерческая школа (ВКШ) корректирует свои программы, изучая дискуссии по вопросам бизнес-образования в специализированных журналах и на форумах.
Цели
Зачем менеджерам бизнес-школы? Кто-то приходит туда за фундаментальными и прикладными знаниями, кто-то хочет развить
системное мышление и позаимствовать чужой профессиональный опыт, а кому-то нужно просто повариться в одном котле с себе подобными.
Ашот Сеферян предостерегает тех, кто думает, что на программах MBA предоставляют консалтинговые услуги: «Сами программы на это не ориентированы. Здесь можно получить систему общих и специализированных знаний, узнать о новых подходах к бизнесу, но вовсе не о конкретных способах решения производственных проблем. Правда, очень часто эти два момента удается удачно совместить».
Большинство студентов стремятся понять, как устроен бизнес в целом. Елена Чижова, руководитель медиагруппы агентства Media Wise: «Бизнес-школа должна давать системный взгляд на многие области знаний, благодаря которому человек мог бы справиться с управленческими задачами в любой отрасли. Желательно, открыть для себя на программе и какие-то "новые профессиональные горизонты"».
Рустам Тарико, председатель совета директоров группы компаний «Русский стандарт», имеет на этот счет свою точку зрения: «Учитывая, что российский бизнес работает в условиях высокой неопределенности, у менеджера должны быть прежде всего развиты навыки решения бизнес-проблем – это, пожалуй, самое важное требование».
Кроме того, большую ценность представляют знакомства, приобретенные во время учебы. Александр Гаранин, заместитель генерального директора компании «Дарья»: «Мне нужны не столько новые деловые контакты и знания, сколько успешные, талантливые менеджеры, с которыми бы я мог поделиться своими мыслями и получить полезные советы». Однако школам не так-то просто собрать в одной аудитории профессионалов примерно одного уровня, которым есть о чем поговорить друг с другом. По мнению Сергея Скосарева, проректора по учебной работе ВКШ, с этой задачей до конца не удается справиться ни одной школе. Для решения данной проблемы ВШБ МГУ просит кандидатов представить несколько рекомендательных писем, а затем заполнить многоступенчатую анкету. Олег Виханский, декан ВШБ МГУ: «Если кандидат заявляет, что MBA нужен ему, чтобы научиться правильно работать с таможенными органами, мы его сразу отсекаем, понимая, что другим слушателям он вряд ли будет интересен».
В борьбе за знания
Рост бизнеса требует углубленного изучения маркетинга, финансов, стратегии управления, кадрового менеджмента. От школ ждут свежей информации по рынкам, способам продвижения продукции, правильному позиционированию, ценовой политике, эффективной конкурентной борьбе и проч. Чтобы восполнить пробелы студентов в этих областях, бизнес-школы вводят в свои программы новые дисциплины и специализации.
Так, многие компании сейчас углубились в инновационную деятельность – и в ВКШ появился курс по управлению изменениями. Много внимания инновационному менеджменту уделяют и в Государственном университете управления (ГУУ). А, к примеру, на рынке недвижимости компаниям недостает понимания законодательства, регулирующего эту сферу. Татьяна Иванищева, проректор по маркетингу МИРБИС: «Все чаще слушатели жалуются на то, что не могут самостоятельно сориентироваться в часто изменяющейся нормативной базе. Если принимается какой-то громкий закон, об этом пишут все СМИ и здесь проблем не возникает, а вот с отдельными менее обсуждаемыми положениями у многих сплошные вопросы». Над правовыми дисциплинами работают и в ИБДА.
В МИРБИС за последние два года появилось шесть новых специализаций (в строительстве, медицинском бизнесе, недвижимости и др.). Всего их в школе около тринадцати. В Высшей школе корпоративного управления можно «углубиться» в сферу корпоративного управления, а в ГУУ – в информационный или стратегический менеджмент.
Словом, с количеством новых курсов в школах проблем нет, зато качество их преподавания иной раз оставляет желать лучшего. В первую очередь студентам не хватает информации практического характера, и особенно российских «кейсов». Об этой проблеме говорится уже давно, но за последние несколько лет кардинально ситуация не изменилась. Поэтому преподаватели часто черпают конкретные примеры о деятельности компаний из прессы. Леонид Евенко, ректор Высшей школы международного бизнеса АНХ (ВШМБ), говорит, что самый большой дефицит кейсов – по малому бизнесу. Что касается западных примеров, то, по словам Ашота Сеферяна, они волнуют студентов гораздо меньше: применить их в нашем бизнесе удается редко.
Требуются практики
Студенты-менеджеры хотят, чтобы прикладные дисциплины в школах вели практики бизнеса, а не теоретики, которых в школах, кстати, большинство. Ценность информации, исходящей от людей без опыта работы в бизнесе, не всегда высока. Иной раз преподаватели не в состоянии сообщить студентам ничего нового. «Занятия, на которых пересказывают учебники, никого не устраивают,– говорит Ашот Сеферян.– Все ждут чего-то большего, а дать такую информацию бизнес-школы пока не в состоянии: люди, которые ей владеют, либо не хотят, либо не могут преподавать на программах». Современный преподаватель должен постоянно самосовершенствоваться, поскольку уровень его студентов растет очень быстро.
По мнению Елены Чижовой, «сильный практик – это переполненные аудитории, хорошая посещаемость, интерактивные занятия и дальнейшие бизнес-контакты. Классический теоретик при всех его регалиях – это скучные лекции по учебникам. Желание делиться опытом плюс харизма преподавателя – и вот курс стал популярен у слушателей». Однако представителей бизнеса пока не слишком привлекает преподавательская работа. Ашот Сеферян: «Если на Западе ключевые менеджеры крупных компаний считают за честь выступить перед слушателями MBA, то в России такого поканет. Все контакты с практиками удается установить только через личные связи». Татьяна Иванищева резонно замечает, что многим сложно решиться на педагогическую деятельность из-за нехватки времени: «Как правило, менеджеру приходится читать в школе не менее сорока часов, при нынешней динамике деловой жизни это серьезная проблема. К тому же без педагогического опыта составить план занятий многим очень сложно». В МИРБИС курс по управлению производством читает один из менеджеров «Мультифлекс», а по управлению персоналом – HR-директор компании Johnson & Johnson.
ВШБ МГУ в последний год приглашала несколько русскоговорящих практиков, работающих за рубежом. В последние годы курс по бизнес-реинжинирингу вел известный специалист из Швейцарии. Он имеет опыт реструктуризации многочисленных предприятий. Сейчас ВШБ ищет за рубежом преподавателя и по управлению производством, но таких специалистов на рынке очень мало.
Многие школы приглашают иностранных преподавателей. К примеру, Высшая школа менеджмента Государственного университета–Высшей школы экономики (ВШМ ГУ-ВШЭ) и ГУУ активно сотрудничают с профессорами из Harvard, МИРБИС – с британским London Metropolitan University, а ИБДА – с бельгийской школой менеджмента университета Antwerpen, Babcock. Как отмечает Леонид Евенко, иностранцы сильны в вопросах глобальной конкуренции, в проблемах влияния информационных систем на бизнес. Сейчас ВШМБ ведет переговоры с голландским университетом Leiden и американским Chicago. «Голландцы берутся помочь в проблематике бизнеса стран ЕС – мы согласны перенять их опыт. Но по тем дисциплинам, которые мы можем дать сами, приглашать иностранцев не будем,– говорит господин Евенко.– Что хорошего в том, что калифорнийские тетки начинают на английском языке рассказывать нашим менеджерам то, что они и без них могут прочитать на русском? Если даже человек свободно владеет английским, все равно он устает от чужого языка».
ИБДА активно занимается повышением квалификации собственных педагогов, отправляя их на различные учебные программы. Сегодня в этой школе работают около восьмидесяти человек, больше половины из которых собственная профессура АНХ. За последние несколько лет 50% из них прошли специальное обучение в Harvard, испанской бизнес-школе IESE (по программе «Развитие преподавателя») и пр. Стажировка длится не больше полутора месяцев. Ежегодно туда отправляются несколько человек.
MBA стратегического значения
Олег Виханский предлагает, говоря о бизнес-школах, четко разделять их на три уровня и исходить из задач, которые перед ними стоят. Самый нижний, третий уровень, на его взгляд, занимают традиционные классические программы, куда приходят за начальными знаниями о бизнесе. Средний уровень рассчитан на тех, кто уже имеет какие-то навыки и успел в бизнесе поработать. И, наконец, высший уровень программ – это Executive MBA. Такие программы российскому бизнесу давно необходимы. Топ-менеджменту не интересны, например, проблемы бухучета. Гораздо важнее для него вопросы стратегического развития, повышения конкурентоспособности, снижения издержек. За последние годы программы Executive MBA открыли ВШМ ГУ-ВШЭ, ИБДА (с бельгийским университетом Antwerpen), МИРБИС. Все они постоянно пересматриваются и дорабатываются. Сейчас над открытием Executive МВА работает и ВШБ МГУ – школа ведет переговоры с рядом западных бизнес-школ топового уровня на предмет партнерских отношений.
Словом, бизнес-образовательные программы сейчас дифференцируются в зависимости от потребностей бизнес-профессионалов. И чем чутче школы будут реагировать на спрос в дальнейшем, тем больше пользы им это принесет. Пока же, как констатирует господин Виханский, отечественное деловое образование преимущественно ориентировано не на задачи бизнеса, а на формальное соответствие учебным планам. И в этом он видит принципиальный недостаток всего российского рынка бизнес-образования: «Школы должны реально менять отношение к бизнесу School of management и др. Эту задачу пока решить им так и не удается». Очевидно, что на их решение уйдет не один год.