Есть, правда, еще одна проблема. Усилия местных администраций по стабилизации алкогольных цен иногда принимают слишком решительный характер. Скажем, в Башкирии, где местные власти установили предельную цену за одну бутылку 700 руб. в розничной торговле, торговать водкой стало невыгодно. Рынок отреагировал моментально — горячительный напиток в этот регион уже почти не завозится. Однако сделаться "сухой" зоной автономии вряд ли удастся, подпольная торговля все равно возьмет свое, при этом цены могут очень быстро стать рекордными, а местный бюджет недосчитается положенных ему 50% от водочного акциза. Впрочем, решение администрации автономии еще может быть отменено — прокуратура Уфы его опротестовала.
Для чего "Росалко" собирает деньги
Доверие к лиалу во многом зависит от успешности деятельности корпорации. Чтобы оценить перспективы движения этих бумаг, необходимо выяснить общую стратегию корпорации и ее намерения по использованию накапливаемых средств.
Корпорация "Росалко" вынашивает три основных проекта, которые предполагает реализовать в самое ближайшее время.
Первый — создание нового алкогольного рынка на территории России, основанного на распространении престижных напитков и их коллекций. Проект предусматривает развертывание сети фирменных магазинов, ресторанов, дегустационных центров. Уже действуют пять магазинов с дегустационными залами в разных городах России, наиболее известный из них находится в Новгороде — там можно продегустировать всю водочную коллекцию "Росалко". Скоро откроется такой магазин и в Москве.
В следующем году намечено открыть четыре магазина в России, сеть в Казахстане и Беларуси, три магазина в Европе: в Германии, Словакии и Венгрии. Кроме того, планируется открыть магазины в Бразилии, Аргентине и Чили, что с учетом всех затрат, связанных с выходом на латиноамериканский рынок, обойдется в $750 млн. Для этих целей торговый дом "Росалко" намерен привлечь зарубежные кредиты.
"Росалко" собирается подстегнуть спрос, выпуская новые сорта водки по специальной рецептуре. Для внешнего рынка предназначена "Державная", для "внутреннего употребления" — новый сорт водки "Молодецкая" и восстановленные по старой рецептуре сорта водок "Столичная" и "Русская", которые приобретают новые запатентованные этикетки.
Второй генеральный проект "Росалко" состоит в реализации акций ликероводочных и спиртовых заводов на фондовых биржах. Другого представителя по этим вопросам, кроме корпорации, российские заводы не имеют. Формируется сеть дочерних банков "Алколь", которая будет обслуживать предприятия отрасли.
Третий проект связан с обеспечением заводов сырьем и всем, что необходимо для выпуска качественной продукции, в том числе, например, этикетками, которые изготавливаются за рубежом — в Финляндии и в Израиле. Необходимую валюту корпорация будет зарабатывать, экспортируя продукцию ликероводочных заводов.
Потенциальные возможности для этого есть. Российские производители, гордо указывающие на этикетках "только водка из России — настоящая русская водка", — не самые заметные на мировом рынке поставщики этого напитка. Сейчас Россия получает в год от продажи водки и спирта за рубеж менее $80 млн, тогда как средняя по объемам производства западная компания продает на $200 млн при одном-двух наименованиях товара, а крупные — на миллиарды в год.
Но говорить стоит, конечно, не только о внешних рынках. Важнейшая проблема сегодня состоит в том, что и с российского рынка вытеснить западных производителей не так-то просто. Как, например, соперничать с прочно утвердившейся в России Heubline — изготовителем водки Pierre Smirnoff, контролирующей производство шведской Vodka Absolut, итальянских Cinzano и Amaretto, греческого Metaxa и других напитков, которыми заставлены торговые киоски? Ведь Heubline оспаривает у России даже право на реализацию за рубежом ее безоговорочно собственной марки — "Столичной".
Выход был один — скоординировать свои действия с другим алкогольным "монстром". Выбор "Росалко" пал на одного из мировых лидеров в производстве крепких алкогольных напитков — американскую фирму Seagram. Последняя некоторое время назад отказалась от распространения водки Smirnoff, а теперь вступает с Heubline в прямое соперничество. Водка "Державная", по некоторым данным, выпускается "по наводке" Seagram и, как надеются в корпорации, способна конкурировать со Smirnoff.
Помимо этого, "Росалко" и Seagram подписали соглашение по двум крупным совместным проектам. Один из них реализуется уже с января 1994 г.: российские заводы начнут разливать коньяки и виски, поставленные Seagram. В отличие от Smirnoff, это — конечная продукция российских предприятий, а значит, будет стоить намного дешевле импортного алкоголя.
Кроме того, Seagram, по-видимому, активно поддержит российских производителей на мировых рынках. Косвенным доказательством этого служит тот факт, что американцы уже начали популяризацию российской продукции — спирт, произведенный АО "Туласпирт", эксперты фирмы назвали не просто лучшим в мире, а эталоном. Вероятно, он того стоит — Seagram закупает спирт у АО по цене $1250 за тонну. Для сравнения: экспортная цена российского спирта до сих пор была $350 за тонну, а спирт Royal стоит $900 за тонну.
В настоящее время всего шесть российских заводов — в Москве, Санкт-Петербурге, Самаре, Туле, Курске и Иркутске — выпускают водку на экспорт. Предполагается, что "Росалко" в 1994 году выведет на мировой рынок еще пять производителей, а в целом пятилетняя программа развития корпорации предусматривает увеличение экспорта в 6 раз.
В интервью Ъ генеральный директор АО "Туласпирт" Николай Сергиенко сказал, что его предприятия готовы конкурировать с кем угодно на внутреннем и внешнем рынках. Возглавляемое им АО объединяет восемь лучших, на его взгляд, спиртовых заводов России. Тульский спирт идет нарасхват. Сейчас АО выпускает 5600 тыс. декалитров спирта в год и изыскивает $3 млн для покупки двух разливных линий, которые должны окупиться за пять лет. Гарантии под эти кредиты предоставляет Seagram.
Перспективы лиала
Они выглядят довольно заманчиво, однако владельцы контрактов, оптовых и розничных, могут столкнуться и с некоторыми проблемами. Нельзя не принимать во внимание специфику этого рынка, который, как признают сами производители, очень криминогенный. Рынки сбыта алкоголя внутри страны жестко распределены, и их передел является причиной всплесков криминальной активности. Не только розничные торговцы, но и крупные производители и объединения наталкиваются на жесткое сопротивление при попытке проникнуть на "чужие" территории. Однако если в центре интересы группировок алкогольных торговцев "спрессованы", то провинция зачастую более свободна для вторжения.
Второе. Эмиссия контрактов не контролируема никем, кроме самой корпорации. Пока лиалов немного, можно жить спокойно. Но не настанет ли тот момент, когда сумма всех обязательств "Росалко" превысит производственные мощности 68 заводов — акционеров корпорации? Ведь кроме "лиаловых" долгов, у корпорации и у самих заводов есть другие контракты. Такую ситуацию можно представить себе пока с трудом, но, учитывая постоянную нехватку средств на колоссальные проекты корпорации, полностью исключать ее из рассмотрения не стоит.
Последствия реализации инвестиционной политики "Росалко"
Последствия для бизнеса. Нет никаких сомнений, что "Росалко" предпримет все мыслимые усилия для экспансии как на внутреннем, так и на внешнем рынке, причем эти усилия, конечно же, не ограничатся сугубо экономическими методами конкурентной борьбы. Совершенно ясно, что мощный концерн вполне в силах пролоббировать дальнейшие таможенные ограничения на импорт разлитого в розничную тару алкоголя — по аналогии с политикой в отношении автомобильного импорта (см. Ъ #33, стр. 4-6).
В этом случае вполне резонно предположить, что "Росалко" постарается подмять под себя уже налаженные импортерами алкоголя чрезвычайно эффективные сбытовые структуры — как оптовые звенья, так и розничные точки — киоски и коммерческие магазины. Сделать это в принципе можно: ведь, кроме тарифного регулирования, в распоряжении концерна имеется и такой мощный рычаг, как алкогольная монополия. Последняя в части торговли водкой регулируется местными властями, с которыми можно договориться.
При этом отметим, что термин "подмять" в данном случае не несет в себе исключительно негативную смысловую нагрузку. Переключение импортеров на сотрудничество с "Росалко", конечно, сузит их возможности и снизит рентабельность "левых" беспошлинных поставок выпивки в Россию, но зато прибавит стабильности в поставках продукции и позволит торговцам компенсировать снижение прибыльности ростом оборотов.
Важно и то, что ориентированность на внешний рынок потребует от концерна соблюдения западных стандартов качества, а это значит, что ему потребуется качественное зерно. Отсюда новые и возможности для зерновых трейдеров: кооперация с "Росалко" гарантирует им стабильный сбыт качественного зерна по высоким ценам.
Бюджетный эффект. Вытеснение с внутреннего рынка импортного алкоголя отечественной продукцией гарантированно обеспечивает немалые дополнительные поступления в бюджет водочных акцизов и других налогов. Казалось бы, ситуация инвариантная: при одинаковых ставках акциза и НДС что импорт, что своя выпивка — безразлично. Ан нет. Импортеры научились виртуозно обходить таможенные барьеры и не платить с завозимой водки ни копейки. И поймать их очень трудно — пока застукаешь одного, другие тем временем навезут целую гору контейнеров.
А вот контролировать крупный концерн гораздо проще. Именно этим, строго говоря, пока в основном и занимается налоговая служба — работает с крупными налогоплательщиками.
Валютный эффект. Проекты "Росалко", ориентированные на экспорт алкоголя, способны обеспечить устойчивое дополнительное поступление в страну твердой валюты. У русской водки за рубежом стойкая и высокая репутация, а участие в экспортной деятельности концерна компании Seagram, изрядно поднаторевшей в мировой торговле выпивкой, дает дополнительные шансы на успех.
ГЕОРГИЙ Ъ-ШВЫРКОВ