«Я знаю, каким банк должен быть»

СФ: С корпоративным блоком все более или менее ясно. Но какая синергия может быть между инвестиционным подразделением и ритейлом?
МП: Вероятно, в нашем случае синергия не так очевидна. Выйти на клиента можно самыми разными способами: через сестру, бабушку и т. д. Потом он захочет получить кредит или разместить облигации. Оказав ему соответствующую услугу, начинаете расширять сотрудничество, задействуете другие подразделения. И предлагаете, предлагаете, предлагаете… Поверьте моему опыту, это работает очень хорошо.

СФ: А будет ли инвестиционный департамент МДМ участвовать в доверительном управлении активами розничных клиентов банка?
МП: Крайне важно иметь такую услугу. Поэтому у нас есть специальная компания, занимающаяся управлением активами.

СФ: Судя по тактике, которую в бытность вашу председателем правления избрал Райффайзенбанк, вы не сторонник использования торговых сетей для дистрибуции розничных кредитных продуктов. Значит ли это, что МДМ откажется от предпринятых вашими предшественниками попыток копировать технологии «Русского стандарта» или Ситибанка и закроет киоски, установленные в ряде столичных торговых центров?
МП: И Ситибанк, и «Русский стандарт» идут на массовый рынок. Ситибанк всем предлагает кредиты, но это не значит, что они их всем выдают. Прежде чем принять решение, они проверяют заемщика. «Русский стандарт» кредитует практически всех. Это не наша стратегия. Мы хотим знать нашего клиента. У нас же, повторюсь, есть возможность использовать нашу корпоративную клиентскую базу. Мы не собираемся выдавать кредиты всем подряд, чтобы потом получить всевозможные проблемы.

Если мы достигнем договоренности с определенным торговым центром или розничной сетью, мы разместим там киоск. Но это будет разовый проект. И там будут продаваться все наши продукты. Не только кредиты.

СФ: Некоторые банкиры считают, что кризис может быть спровоцирован масштабными невозвратами по потребительским кредитам.
МП: Невозвраты – действительно большая проблема. Банки очень часто соблазняют клиентов, не задумываясь о последствиях. Нельзя ставить клиентов в такую ситуацию, когда они не могут выполнить свои обязательства перед банком.

Население сегодня не всегда видит те риски, которые могут возникнуть в связи с повальной выдачей кредитов. Кредитные бюро пока еще не работают так, как нужно. А банки, стараясь перещеголять друг друга, снижают ставки по кредитам и не соблюдают на должном уровне процедуры оценки платежеспособности заемщика. МДМ-банку нужна скоринговая модель. И я буду уделять решению этого вопроса очень большое внимание. Хотя сегодня у МДМ небольшой процент невозвратов – 1%.

СФ: Представленная вами стратегия развития МДМ предполагает активное развитие ипотечной программы банка. Но рынок недвижимости сейчас очень перегрет. Не кажется ли вам, что взрыв этого «пузыря» рикошетом ударит и по банкам, занимающимся ипотекой?
МП: Цена квадратного метра в Москве безумно высока. Даже если сравнить с Нью-Йорком, Парижем и Токио. На этом рынке очень вероятен кризис. Но это больше проблема для застройщиков и девелоперов. Кредитование таких компаний может обернуться тяжкими последствиями для банка. А частник получит кредит, купит квартиру, будет жить в этой квартире. Ну и что с того, что ее цена упадет?

СФ: Многие банки сейчас усугубляют ситуацию, отменяя первоначальный взнос.
МП: Это очень опасно. Первоначальный взнос не должен быть меньше 20%. Нельзя, чтобы люди направляли больше 30% своих доходов на обслуживание кредита. Мы будем очень требовательны в этом отношении.

СФ: Даже сохраняя первоначальный взнос, вы не можете быть стопроцентно уверены, что потенциальный заемщик не прокредитовался предварительно в другом банке, взяв соответствующую сумму в виде беззалогового кредита наличными.
МП: Мы рассчитываем на то, что клиенты честны с нами. Возможно, это не всегда так. Но тем хуже для самого клиента. У нас же остается в залоге его имущество.

СФ: Есть еще один момент. Ваша целевая клиентура – средний класс, чьи доходы индексированы к доллару и сейчас падают из-за укрепления рубля.
МП: В России сложилась уникальная ситуация, когда зарплаты привязаны к иностранной валюте. Но с 1 июля рубль стал конвертируемым. И больше нет необходимости настолько привязываться к доллару. Через два-три года эта практика исчезнет. Более того, вполне возможно, что другие страны будут использовать рубль как одну из резервных валют. По объему ВВП Россия приближается к десятке лидеров. И по мере роста российской экономики рубль займет достойное место в валютной корзине.

«Мы не ищем партнеров, но они могут найти нас»
СФ: Около года назад, будучи главой Райффайзенбанка, вы утверждали, что доля иностранных банков в России не превысит 15%, а доминировать будут госбанки. После этого Raiffeisen International купила Импэксбанк, Societe Generale приобрела 10% акций Росбанка, государственный Внешторгбанк готовится к IPO, а вы теперь руководите частным российским банком. Каков теперь ваш прогноз?
МП: Я по-прежнему настаиваю на 15% для иностранных банков. По крайней мере, в течение ближайших трех лет. Доля госбанков очень солидна. Они займут 50–60%. Таким образом, у частных российских банков – второе место. При этом количество наиболее значимых для российской экономики банков будет ограничено двадцатью. На их долю будет приходиться 80% всех активов.

Госбанки будут привлекать капитал через IPO либо с помощью иностранных партнеров. Частные банки – Альфа-банк, МДМ, «Уралсиб» – будут либо развивать свой бизнес самостоятельно, либо, что более вероятно, продаваться полностью или частично западным банкам или госбанкам. Почему бы, например, Внешторгбанку не выкупить какой-то частный банк, уже имеющий в составе акционеров иностранные банки?

Для частных банков сейчас отличное время. Они находятся под пристальным вниманием крупных западных игроков. Но чтобы хорошо продаться, необходимо реструктурировать бизнес и стать полноценным банком. В противном случае нынешние акционеры очень сильно потеряют в деньгах при продаже.

СФ: Иными словами, у частных банков нет другого варианта, кроме как продаваться?
МП: Если вы не растете, вы теряете свою долю рынка. Но для роста необходимо наращивать капитал. А сделать это непросто. Существующие акционеры заинтересованы в быстром возврате инвестиций. И если прибыль снижается, а провизия под плохие долги увеличивается, то банки уже не могут полноценно выполнять свои функции.

Поэтому привлечение финансирования со стороны потребуется российским банкам все чаще и чаще. Причем в основном инвестиции будут привлекаться из-за рубежа – в силу своей сравнительной дешевизны. Тем не менее не думаю, что иностранный капитал получит контрольный пакет российской банковской системы.

СФ: Получается, МДМ оказался в очень непростой ситуации. Его акционеры Андрей Мельниченко и Сергей Попов зарекомендовали себя как очень прагматичные люди, которые вряд ли станут вкладывать в банк большие деньги, не рассчитывая на скорую отдачу. С другой стороны, как я понимаю, они не собираются его продавать. В таком случае за счет чего МДМ будет расти?
МП: Это очень точное наблюдение. Мы будем развивать банк, что бы ни случилось. И наша стратегия не предполагает значительных финансовых инъекций. Моя задача – создать банковскую структуру, полностью отвечающую интересам акционеров в рамках использования их капиталов.

Но на все можно посмотреть иначе, если меняются обстоятельства. Если найдутся заинтересованные в нас партнеры, акционеры будут рады с ними общаться. Но в настоящий момент целенаправленного поиска не ведется. Мы не ищем партнеров, но они могут найти нас.

СФ: Вы говорите о столь радужных перспективах рубля. Тем не менее из ваших слов следует, что в будущем российским банкам следует рассчитывать главным образом на иностранные деньги. Неужели в России нет инвесторов, способных поддерживать национальную банковскую систему?
МП: Это хорошо, когда деньги приходят из других стран. Вкладываясь в российские банки, иностранные инвесторы избавляются от необходимости тратить деньги на построение инфраструктуры с нуля. Непонятно, почему российские инвесторы не вкладываются в свои банки. Наверное, отчасти это объясняется тем, что есть другие, более прибыльные секторы экономики. Банк – необычный, нетрадиционный бизнес. Это долгосрочная инвестиция, просчитать отдачу от которой очень непросто.

Ситуацию могло бы изменить размещение акций банков на бирже. Банковские IPO очень усилили бы отрасль и снабдили ее необходимым капиталом. Лучше полагаться не на одного большого инвестора, а на многочисленных мелких. А сегодня мы видим небольшое количество больших инвесторов, стремящихся снизить свою долю в банковских активах.

СФ: Может ли в России появиться финансовый институт, аналогичный Raiffeisen, Societe Generale или даже Citibank?
МП: Конечно. Societe Generale и Citibank – большие банки. Raiffeisen – не очень большой. Он меньше Сбербанка. Но не забывайте про их возраст и про возраст российских банков. МДМ-банку всего 15 лет. Все дело в имидже и темпах развития. Если все пойдет нормально, могут быть слияния, поглощения, натуральный рост или органический, но такой банк рано или поздно появится.

Александр Бирман