«В России катастрофически не хватает хороших проектов»

«По большому счету, условия для участия компаний в проектном финансировании создаются только сейчас. Это связано с тем, что в стране есть очевидные свидетельства долгосрочной стабилизации политического и экономического развития России, а также условий для долгосрочного ведения бизнеса»,– считает генеральный директор Федерального центра проектного финансирования Александр Шамрин. По его мнению, в России сложилась парадоксальная ситуация: инвестиционных денег больше, чем возможности их освоить.

Федеральный центр проектного финансирования создан постановлением правительства России в 1995 году для подготовки и реализации проектов для правительства, Минфина, Минэкономразвития, российской дирекции Международного банка реконструкции и развития и других международных финансовых организаций. Кроме того, центр занимается сбором обзорных материалов по рынку и проектам, а также выдает гарантии от имени правительства России.

СЕКРЕТ ФИРМЫ: Каковы перспективы проектного финансирования в России?
АЛЕКСАНДР ШАМРИН:
Прежде всего проектное финансирование будет активно применяться там, где уже четко определился эффективный собственник предприятия, способный вкладывать средства в новый бизнес. Эта услуга становится наиболее эффективной в долгосрочных проектах с высокой добавленной стоимостью (сектора высоких технологий, переработки сырья, машиностроения). Объясняется это тем, что для российской экономики сейчас принципиально важна технологическая модернизация на основе привлечения современных отечественных и зарубежных технологий. А это требует создания эффективных проектных команд, в которые входят как собственно обладатели этих технологий, производственники, которые будут их осваивать, так и структуры, предоставляющие эти технологии потребителю. И, безусловно, в таких консорциумах могут быть и финансовые институты, которые обеспечат эффективное и устойчивое финансирование, а также возьмут на себя некоторые риски.

СФ: Сейчас в России проектного финансирования в чистом виде практически не существует. Почему?
АШ:
В силу достаточно молодого возраста нашего бизнеса не наработана практика таких проектов. На первом этапе экономического развития, начиная с 1991 года, бизнес прежде всего реализовывал концепцию собственного формирования в ходе приватизации. Тогда речи не шло о масштабных проектах такого свойства. Мы могли говорить о крупных инвестициях, но они привлекались без помощи механизма проектного финансирования. Предприятия приобретались теми структурами или лицами, которые готовы были профинансировать выход этого предприятия из кризиса. Можно сказать, что на первом этапе расчищались «авгиевы конюшни». Покупая компанию, необходимо было привести ее в порядок и при этом привлечь новые ресурсы, не пуская никого в свой бизнес. Поэтому в основном активно развивались кредитные схемы финансирования инвестиционных проектов. Период образования эффективных собственников, мне кажется, прошел. И сейчас, в силу эволюции бизнеса, они могут между собой объединяться для реализации проектов на принципах проектного финансирования, в которых каждый готов брать на себя часть риска, получая право управлять этим бизнесом.

От простой акционерной формы привлечения капиталов проектное финансирование отличается тем, что здесь акционеры не только владеют акциями и участвуют в управлении компанией, но и принимают участие в управлении самим проектом. Проектное финансирование также отличается от облигационной формы привлечения ресурсов. В случае выпуска облигаций любой может их купить, ожидая всего лишь купонного дохода, но не имея возможности влиять на что-то в проекте. Условия для участия компаний в проектном финансировании создаются только сейчас. Это связано с тем, что в стране появились очевидные свидетельства долгосрочной стабилизации политического и экономического развития, а также условия для долгосрочного ведения бизнеса.

СФ: Значит ли это, что в Россию придут иностранные инвестиции?
АШ:
Об активизации привлечения иностранных капиталов можно будет говорить лишь при наличии действительно достойных проектов. Нынешнее состояние инвестиционной сферы в России показывает, что у нас катастрофически не хватает хороших проектов, их очень и очень мало. Значительно меньше, чем возможностей инвестиционных ресурсов в России и за границей. Сложилась парадоксальная ситуация, когда инвестиционных денег больше, чем возможности их освоить, создать добавочный продукт, используя привлеченные инвестиции. По нашим оценкам, в ближайшие пять-десять лет в Россию могут привлекаться инвестиционные ресурсы в размере около $40 млрд в год. Частично этот парадокс связан с тем, что многие компании стараются свои инвестиционные проблемы решать самостоятельно, не привлекая в бизнес внешних участников. Тогда, вместо того, чтобы привлекать стратегических партнеров, компании развивают свой бизнес за счет внутренних ресурсов, либо, если говорить о крупных холдингах, реализует проект за счет совокупных активов холдинга.

Но главная проблема в том, что при наличии большого числа потенциальных направлений для инвестирования мы сталкиваемся с тем, что проекты недостаточно проработаны. Например, сейчас в России раз в пять больше, чем во всем мире, проектов строительства целлюлозно-бумажных комбинатов. Какой регион не возьми – в каждой области предполагается крупный целлюлозно-бумажный комбинат. Объем инвестиций, который требуется для запуска ЦБК – до миллиарда долларов. Возникают естественные вопросы: нужно ли такое количество ЦБК, достаточно ли будет сырьевой базы, будет ли спрос на продукцию этих ЦБК? Это какая-то гигантомания и желание сделать проект без учета того, что будет происходить с ним в конкурентном окружении. Необходимо соразмерять возможности бизнеса, которым управляешь, и планируемого проекта. Недостаточно простого желания получить кредитные ресурсы на реализацию проекта. Нужно иметь представление, как ты будешь управлять рисками, связанными с ним. Потом, если ты берешь кредитные ресурсы, нужно давать определенные гарантии их возврата. С этим, как правило, у большинства проектов самые большие проблемы. В качестве залогов часто предлагаются либо старое, изношенное оборудование, либо здания и сооружения, ликвидность которых невысока.

СФ: Это все препятствия на пути западных инвестиций к нам?
АШ:
Сейчас рисков, связанных с иностранными инвестициями в Россию, значительно меньше. Конечно, существуют так называемые некоммерческие риски, но они перекочевывают на региональный уровень. Если раньше мы говорили о нестабильности федерального законодательства, то сегодня надо признать, что властная структура и федеральная власть не обладают достаточно активным инструментарием для негативного влияния на проект. Однако политические элиты на региональном уровне еще, условно говоря, не устоялись. Еще не внедрился на уровне каждого региона очень важный принцип – не власть кормит бизнес через непрозрачные механизмы разрешений выхода на рынок, а бизнес кормит власть через увеличение налоговых поступлений. Власть должна быть в определенной степени в долгу перед бизнесом и создавать для него условия наиболее эффективной деятельности. Если есть возможность негативного влияния на бизнес, то есть и высокая вероятность возникновения ущерба для бизнеса от действий властей. Но с этим пока ничего не поделаешь.

Также высок риск конкуренции со стороны российских предпринимателей. Зачастую западная компания может подвергнуться атаке со стороны конкурентоспособного российского бизнеса. Наши компании более агрессивны, мобильны, знают местные условия, обладают определенными ресурсами, зачастую большими, чем те, которые может выделить на Россию зарубежная компания. Это действительно очень серьезный риск. И удержаться на российском рынке иностранной компании без российских партнеров крайне сложно.

СФ: То есть массовый приход иностранцев в Россию с дешевыми инвестициями остается мифом?
АШ:
Вовсе нет. Россия в последнее время показывает, что она способна создавать достаточно стабильные финансово-экономические условия для деятельности компаний в стране. Кроме того, власть готова реально стимулировать развитие бизнеса. Другими словами, Россия становится зоной долгосрочной стабильности, во всяком случае, на ближайшие пять-восемь лет. Но иностранные инвесторы считают зоной стратегической стабильности Китай, и туда идут очень большие инвестиции. Я считаю, что в последнее время Россия вполне успешно начинает конкурировать с Китаем, хотя по абсолютным объемам мы еще значительно проигрываем нашему соседу. Но у нас тоже дешевые ресурсы, дешевая рабочая сила и большой потенциал во многих сегментах рынка.

Евгения Ватаманюк

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...