Телекино

Михаил Ъ-Трофименков

Событие недели — "Жестокость" (2007) Марины Любаковой, самый многообещающий дебют года в российском кино (29 февраля, НТВ, 23.35 ***). Впрочем, госпожа Любакова не новичок: хорошая документалистка теперь вот обратилась к игровому кино в жанре женского дуэта. Дебютантка Анна Бегунова без дураков противна в роли 16-17-летней стервочки, которая еще не решила, мальчик она или девочка, а пока что фотографирует конфискованной у приятеля камерой жизнь людей в окнах дома напротив. За что заслуженно получает по голове от мордоворотов делового человека, застигнутого ею с любовницей. Рената Литвинова, не то чтобы отступившая от привычного амплуа, но как-то резко переведшая его в серьезный регистр, сыграла ту самую любовницу. Офисную дурочку, которую девчонка вовлекает в авантюру а-ля "Тельма и Луиза": наказать мужика за все, что он сделал и не сделал, лишить его последовательно всего, чем он дорожит, то есть машины, дачи, работы, жены. Понятно, что в подтексте это лесбийская история, и режиссер напрасно подтекст вербализирует, заставив одну из героинь, скитающихся вне закона по случайным знакомым, пошутить: типа, а не стать ли нам лесби. Фильму вредит именно желание, кажется, не режиссерское, а продюсерское, расставлять точки над i. Так, финал, в котором подруги идут на ограбление и оказывается, что они и не подруги вовсе, а манипулятор и жертва, стоило бы оборвать гораздо раньше. Но убедительность дуэта компенсирует сценарные неточности. И по большому счету, главную претензию можно предъявить к названию. Точно так же назывался из ряда вон выходящий "оттепельный" фильм Владимира Скуйбина (1959) о чекистской провокации времен гражданской войны. Да и само слово "жестокость" слишком абстрактно и слишком конкретно одновременно, чтобы можно было уверенно сказать: да, вот эта история маленькой сучки и есть абсолютное выражение людской жестокости. Менее убедительна любовная история в "Тайной жизни слов" (La vida secreta de las palabras, 2005) испанки Изабель Койшет, из фильма в фильм эксплуатирующей тему физических страданий и небезуспешно вышибающей зрительскую слезу (29 февраля, "Первый канал", 1.40 **). Завязка слишком напоминает о фильме Ларса фон Триера "Рассекая волны". Трудоголичка Ханна, буквально выпихнутая начальством в отпуск, устав вышивать крестиком и перекладывать с места на место куски мыла, с которым у нее, очевидно, связана некая психическая травма, нанимается сиделкой к рабочему, обгоревшему во время инцидента на нефтяной вышке в Северном море. Вышку населяет причудливая фауна: юморной русский, испанский повар-фанатик, инженер, приручивший гуся, и пара геев. То, что пациент слеп, а сиделка глуха, должно вызывать сочувствие, но лишь провоцирует смех. А когда Ханна оказывается еще и хорваткой, которую насиловали и пытали сербы, можно "тушить свет": такое нагромождение страданий совсем ни к чему. Еще одну странную женщину сыграла Милла Йовович в посттарантиновском "Калибре 45" (Point 45, 2006) Гарри Леннона (5 марта, "Первый канал", 2.30 **). Криминальный бычара лупит жену, но расстаться с ним ей мешают достоинства его члена. Впрочем, и лупит он ее за дело: притащила, например, под видом покупателя оружия пробитого стукача, чуть не спалив семейный бизнес. Жена запускает механизм мести, по мнению сценаристов, очень изощренной, но достаточно быстро просчитываемой зрителями. Зато в фильме есть один из самых забавных эпизодов в криминальном кино последних лет. Супруги застигают в своей квартире, настоящем складе краденого, воришку-пакистанца. Муж настолько возмущен тем, что у него хотят украсть честно наворованное, что бедолага-вор забивается в туалет и вне себя от счастья, когда, наконец, является вызванная хозяевами полиция, чтобы арестовать его. Но ни вопли о том, что квартира битком набита оружием, ни ненормальное обилие бытовой техники не могут повредить мужу: у полиции-то нет ордера на обыск хазы. Нельзя назвать большой удачей Вуди Аллена вялый фильм "Кое-что еще" (Anything Else, 2005) (1 марта, "Россия", 23.50 **). Юного юмориста, мнящего себя писателем, окружает своеобразная публика: подруга, страдающая булимией и припадками фригидности, импресарио, живущий с мамочкой. Но никто из них не может сравниться с его ментором Добелем, сыгранным самим Вуди Алленом. Внедрившись в жизнь юмориста, Добель навязывает ему присутствие своей мамы-кокаинистки, доводит его импресарио до инфаркта, сорит с подругой и чуть ли не вынуждает уйти в подполье. Контраст между тщедушной внешностью Аллена-Добеля и паранойей, достойной "доктора Зло", впрочем, не вызывает того комического эффекта, на который режиссер рассчитывал.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...