Испанский художник ХОСЕ МАРИЯ КАНО объяснил ИРИНЕ Ъ-КУЛИК, зачем он рисует российских олигархов.
— Почему вы работаете в энкаустике?
— Это одна из древнейших техник в европейском искусстве. Мне очень нравится, что образ, выполненный в этой технике, выглядит чем-то органическим и объемным. Я ведь работаю с плоскими, черно-белыми газетными фотографиями — даже не картинкой, а чистой информацией. А энкаустика словно бы вновь наполняет эти лица жизнью.
— Когда вы готовили московскую выставку, вас кто-то консультировал на предмет отбора героев?
— Для русской серии я использовал фотографии из Wall Street Journal, и героев в конечном счете отбирала именно эта газета, ведь очень мало кто из неамериканцев удостаивается не только упоминания, но и фотографии на ее страницах. Российских персоналий там просто единицы. Меня интересует связь, установившаяся в современном мире между властью и экономикой. Раньше политика была связана с идеологией или войной, а теперь — с бизнесом, и политические лидеры похожи не столько на вождей или полководцев, сколько на менеджеров, управляющих страной как предприятием.
— Можно ли сказать, что это столь же фактурный исторический типаж, как какие-нибудь римские патриции или вельможи Ренессанса?
— Они вообще не интересуют меня как типаж, я не стараюсь понять их, но представляю их ровно потому, что они являются элементами экономической структуры всего современного мира.
— Вы занимаетесь апологией или критикой этой новой власти?
— Судить зрителю. Мое частное мнение никому не интересно, интересно только реальное положение вещей.
— Но у вас есть какая-то личная идеологическая позиция, вы, условно говоря, считаете себя левым или правым?
— Я думаю, что в современном мире разделение на левых и правых это просто дань традиции, которая неприменима к новым реалиям: условия игры давно поменялись, нельзя играть, например, в баскетбол, соблюдая правила футбола.
— А как вы думаете, лица кого из ваших героев будут помнить веке этак в двадцать пятом так же, как сегодня мы благодаря искусству помним лица Цезаря или Наполеона?
— Запечатлевать лица властителей — это религиозный инстинкт, связанный с представлением о том, что свою власть они получили от Бога. Сейчас поменялось и представление о Боге, и представление о власти. Мы трактуем ее куда более материалистично, власть дается уже не Богом, а деньгами, так же как и харизма. А кого из моих героев будут помнить в XXV веке — не знаю... Может, Билла Гейтса — я думаю, его изображения могут стать столь же популярными, как сегодня — Че Гевары.