Выставка история
В фонде "Екатерина" проходит выставка "Красноармейская студия", приуроченная к 90-летию создания Красной армии. Проникнуться величием темы пытался ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН.
На выставке около 80 живописных работ художников 1920-2000-х годов, от Дейнеки до Браткова, примерно столько же плакатов и две плазменные панели, в которых крутят фрагменты фильмов про Красную армию. Еще там поют песни. Картины из Третьяковки, Русского музея, панели большие, песни хорошие. Во главе лучшие российские кураторы — Иосиф Бакштейн и Зельфира Трегулова. К выставке выпущен роскошно задуманный (хотя и безобразно напечатанный) каталог-папка. Словом, все сделано по высшему разряду.
Но нельзя сказать, что она здорово зажигает. То есть про некоторые появившиеся там полотна — скажем, про "Парад на Красной площади 7 ноября 1941 года" Константина Юона или про "Письмо с фронта" Александра Лактионова — как-то не верилось, что они бывают на самом деле, а не только в репродукциях, и встреча с ними развлекает. А в целом как-то неясно, зачем это.
Вообще, сначала возникает ощущение несовпадения темы выставки и команды, которая ее делала. Лучших кураторов у нас нет, но люди они штатские, армия им не близка. Эту неблизость они прятать не стали. Помимо картин и плакатов выставка снабжена пояснениями, которые выглядят вежливым издевательством. Кураторы разделили материал на условные сюжеты — "Герой", "Маневры", "Слава", "Подвиг" и т. д., а в качестве пояснений к такому делению дали статьи из толковых словарей русского языка. Из них, скажем, мы узнаем, что подвиг — это способ двигаться, например, "подвиг ядра" означает траекторию полета ядра. Возможно, это способно как-то объяснить смысл картины Дейнеки "Оборона Петрограда", где происходит разнонаправленное движение двух рядов людей в двух регистрах, но не совсем понятно, кому такое объяснение необходимо. Выставка получается, ну, скажем, этнографическая: Красная армия выглядит племенем людей, которые носят странную одежду, ходят группами, ритмично, отдыхают чаще тоже группами, часто получают травмы, от которых или остаются инвалидами (отсутствуют руки, ноги, глаза), или умирают, а вокруг умерших опять же принято отдыхать группами.
Честно сказать, даже зло берет. Ну, понятно, что кураторам, интеллигентным и порядочным людям, в молодости в страшном сне не могло присниться, что они делают парадную выставку про юбилей Красной армии. Понятно, что тема и сегодня, когда армия — это концлагерь для людей, осужденных за то, что им исполнилось 18 лет, у людей интеллигентных и порядочных может вызвать только отвращение. Понятно, что взяться за это можно только из-за денег. Но слушайте, вы же взялись! Ну не может же быть содержанием выставки мысль о том, до какой степени все это вам чуждо!
Продолжая думать в том же направлении, вдруг осознаешь, что это в тебе нежданно-негаданно проснулся прапорщик, которому поручили наладить культпросвет. По мере изживания в себе этого персонажа обнаруживаешь неожиданные вещи.
Для меня главной картиной выставки является полотно Исаака Бродского "Клим Ворошилов на лыжной прогулке". Там Клим Ворошилов спокойно идет на лыжах по заснеженным холмам, а вдали на холмах еще кто-то катается. Нарисовано все с большим старанием. Как мог родиться замысел такого полотна? В нем есть какая-то абсурдность. В каком смысле он на лыжах? Как частное лицо, просто катается? Тогда отчего такое большое полотно? Как выдающийся государственный деятель и военачальник? Тогда для чего на лыжах? Парадный портрет государственного деятеля на лыжах не укладывается ни в какие рамки.
А выходит это так. У армии есть бюджет на живопись к юбилею. Зовут художника, говорят, ну-ка, Исаак Израилевич, изобрази. Исаак Бродский знает, что Клим Ворошилов фанфарон и людоед, но находит в нем человеческое содержание — вот ведь, на лыжах катается. Ну а для армии надо, чтобы было большое раскрашенное полотно, чтобы и прапорщик понял. Вот и вышел "Клим Ворошилов на лыжной прогулке".
Это потому главное полотно на выставке, что всю ее можно понять как не вполне удачные попытки найти что-то человеческое по заказу. Удивительное все это вместе производит впечатление. У армии, вероятно, должны быть какие-то свои ценности — не знаю, победы, герои, образ офицера, солдата. Но их тут как-то не встречается. Встречаются общечеловеческие ценности в печальном повороте. Армия — это когда ты куда-то бредешь по морозу не по своей воле и тебя убивают, и ты лежишь на снегу, а рядом товарищи, и их тоже убьют, а где-то остаются матери, жены и маленькие дети, и они плачут. Впрочем, когда не воюют, то там встречается интересная военная техника, которая блестит. Это 90 лет такой пропаганды вооруженных сил! Каждый раз одно и то же, армия заказывает художнику полотно, он ищет в военных человеческое содержание и находит. Что жена солдата — это его будущая вдова, а дети — будущие сироты.
В России есть два образованных сословия — интеллигенты и офицеры, и они не очень понимают друг друга. Ни в чем — ни во вкусах, ни в политике, ни в образе жизни. Я думаю, если бы офицеры делали выставку про художников, это тоже бы смотрелось диковато. В основном эти люди заняты тем, что мажут грязью чистые поверхности, что довольно омерзительно, но в них есть человеческие черты. Некоторые занимаются спортом, любят женщин, пьют водку, на рыбалку ездят.
Так что зря я злился на кураторов. Это выставка про 90 лет армии в искусстве, и из нее ясно следует, что это безобразие пора прекращать. Нечего интеллигентам искать в офицерах человеческое содержание. Получив заказ, не пытайтесь вжиться в тему. Надо взглянуть на дело со стороны, как бы из космоса. Без гнева и пристрастия, без ложной радости и сочувствия. Просто вот есть армия. Это место, где убивают. Словари объясняют это явление так-то и так-то.