Филипп Лоран и Оливье Кремер: "Старинную мебель вписывают в ультрасовременные интерьеры"
Парижская галерея Kraemer существует более 130 лет, и в антикварной иерархии она стабильно занимает одно из первых мест. Со дня основания галерея принадлежит одной семье, и до нынешнего времени это была самая закрытая из всех галерей в мире. Впервые за всю историю существования антикварного дома Кремеры выходят на публику — они участвуют в антикварной ярмарке TEFAF в Маастрихте. Корреспондент "Коммерсантъ-Weekend" Сурия Садекова встретилась с главой семьи Филиппом Кремером и его сыновьями Лораном и Оливье.
Ваша галерея всегда занималась уникальной мебелью XVIII века. Вы решили участвовать в TEFAF из-за недостатка интереса покупателей к этой теме?
Лоран Кремер: Ни в коем случае. Мы не считаем, что мебель XVIII века вышла из моды. Истинные произведения искусства, работы известных краснодеревщиков, мебель из королевских собраний с интересным провенансом по-прежнему востребована. Круг тех, кого привлекает мебель XVIII века, даже расширился. Появилась совершенно новая тенденция: старинную мебель вписывают в ультрасовременные интерьеры. Оказалось, картины, созданные в последние десятилетия, и дворцовая мебель прекрасно дополняют друг друга. К тому же, хоть это и странно, кресла или комоды эпохи Людовика XV или Людовика XVI (такие же, как находятся в собраниях самых крупных музеев мира) стоят дешевле произведений наисовременнейшей живописи. Сегодня свой путь коллекционеры начинают с увлечения современным искусством — а заканчивают искусством прошлых веков.
Для того чтобы стать клиентом вашей галереи, надо обладать определенными знаниями и культурой? Вы это хотите сказать?
Оливье: Вовсе нет. Знания и культура приходят потом.
Лоран: Если вы решили купить бриллиант, вам вовсе не обязательно обладать энциклопедическими знаниями в области геммологии. Просто в нашу галерею попадают люди, уже научившиеся видеть и понимать, что такое истинные шедевры.
Значит, вы не ставите перед собой задачи воспитывать вкус клиента?
Лоран: Вкус — категория субъективная. Одним интересны изогнутые линии времен мадам Помпадур, другие предпочитают классическую простоту Людовика XVI. Чаще всего к нам сначала приходят, чтобы обставить дом или квартиру, но превращаются в коллекционеров. Мы ничему не учим, только показываем то, чем располагает собрание галереи.
Наша задача — найти шедевр, гарантировать его аутентичность. Мы должны увидеть правильные пропорции, отличить качество бронзы, оценить редкость предмета и дать широкий выбор покупателю, предложить правильное соотношение цены и качества. А задача коллекционера — суметь отличить вещи, которые он видит у нас, от того, что ему предлагают другие галереи. Искусство — это та область, где выбор может сделать только сам покупатель.
Сегодня многие антиквары жалуются, что все сложнее и сложнее найти стоящие вещи. Особенно это касается мебели XVIII века. Ваша галерея тоже ощущает сложности?
Филипп Кремер: Действительно, многие шедевры давно попали в музейные собрания. Все чаще люди предпочитают продавать имущество через крупные аукционные дома. Но мы пока не испытываем трудностей. Например, те, кто выставляет вещи на публичные торги, сначала обращаются к нам и только после нашего выбора или отказа идут к экспертам-оценщикам, на аукционы. Мы на аукционах не покупаем, придерживаемся старых правил. Очень часто случается так, что к нам приходят люди и приносят вещи, купленные у нас же полвека назад. Мы с радостью вновь их покупаем для галереи. Случается так, что вещь возвращается к нам три-четыре раза. Мои внуки Микаэль и Сандра встречали предметы, проданные их прапрадедом.