С лидером Red Snapper АЛИ ФРЕНДОМ о причинах воссоединения Red Snapper, новых гитарных группах и старой электронике поговорил МАКС Ъ-ХАГЕН.
— Что подтолкнуло вас снова собраться и начать записываться?
— Мы все это время поддерживали контакты друг с другом, а мои многочисленные друзья и коллеги из музыкальной индустрии все время говорили: "Почему бы вам снова не поиграть вместе? В музыке не происходит ничего интересного, а вы по крайней мере записывали что-то необычное". Я чувствовал, что рано или поздно наша встреча будет неизбежна. И когда нас попросили написать музыку к видеопостановке "Semiconductor", это и произошло. Мы не строили особенных планов, просто заиграли что-то в расслабленной обстановке. А чуть позже подцепили Тома, который с тех пор играет с нами на саксофоне. Присутствие нового музыканта — необычайно вдохновляющая вещь. Он в нас буквально влил свежую энергию, сразу появились какие-то новые направления. И здесь совершенно неожиданно мы получаем приглашение от британского фестиваля The Big Chill выступить хедлайнерами. Ощущения после концерта были такие, что дальнейшая работа пошла сама собой. Оказалось, что на Red Snapper до сих пор есть спрос, да еще какой! В такой ситуации глупо было бы все опять бросить.
— Сейчас вы находитесь в "ножницах" ожиданий ваших старых поклонников и тех, кто только что открыл для себя Red Snapper и хочет чего-то свежего.
— Ну, если бы мы ориентировались только на самих себя десятилетней давности, было бы скучно. Даже сейчас, когда мы исполняем на концертах старые вещи, стараемся сделать их как-нибудь по-другому. Сейчас, когда мы записываемся, такое чувство, будто мы все начали заново. Несколько лет назад как раз все и начало разваливаться из-за того, что мы потеряли это ощущение, слишком привыкли к самим себе. Сейчас такое чувство, будто мы вырвались на свободу: у нас нет контракта с лейблом, мы просто собираемся в студии и записываем все что взбредет в голову.
— Как вы думаете, можно ли считать 1990-е последним десятилетием великих открытий, по крайней мере в электронной музыке? В новом веке, по-моему, еще не появилось ни одной группы, сравнимой с вами, The Future Sound of London, The Orb или The Prodigy.
— Одна из главных причин — это то, что британская музыкальная индустрия в последние пять лет была одержима гитарной инди-музыкой, или как все это называется... По-моему почти все новые группы оказывались довольно средними. Музыкальная пресса, можно сказать, отвернулась от электронной музыки. Многие молодые музыканты по-прежнему заинтересованы в электронике или хип-хопе, но их фактически загоняют в подполье нынешним форматом ВВС Radio 1. Как объяснить ребятам, "обслушавшимся" Kasabian или Arctic Monkeys, что есть и другая музыка? Ждать, когда у них что-то щелкнет в голове? И мы находимся еще в достаточно выигрышной позиции — как опытные и известные музыканты.
В электронике постоянно что-то происходит, я уверен, что своего часа ждет множество интересных релизов. Но индустрия на такую музыку внимания почти не обращает. У меня ощущение, что продюсеры, которым примерно столько же лет, сколько и нам, пытаются возродить группы, которые им нравились в юности, годах этак в 1980-х. И на рынок выбрасываются подобия Echo & The Bunnymen или The Clash. Но неужели кто-то способен переиграть The Clash на их же поле? Электронике сейчас приходится двигаться где-то по обочине этого шоссе. Но какой-то прогресс все равно есть — сейчас понемногу выдвигается дабстеп.