В Музее Эссена открылась выставка группы "Кобра" (Cobra) — международного сообщества художников и поэтов из Дании, Голландии и Бельгии, в конце 40-х — начале 50-х годов бывшего единственным оппонентом холодной абстракции Мондриана и эстетизма "парижской школы". Преемники северного экспрессионизма и предтечи немецких "новых диких" 70-х годов, художники "Кобры" — Асгер Йорн, Констан, Карел Аппель, Корнель — первыми начали обновление послевоенной европейской живописи, опередив волну американской action painting.
Асгер Йорн (Asger Jorn) — признанный лидер "Кобры" — был во всех отношениях незаурядной личностью. Художник, археолог, путешественник, социолог, он был также историком скандинавского искусства и искусствоведом-теоретиком, автором книг "Колесо фортуны", "Против функционализма", "О художественном или магическом мышлении". Художественное образование получил у Ле Корбюзье и Леже. После распада группы "Кобра" Йорн основал, в противовес функционализму Макса Билла, "Движение за имажинистский Баухауз" (Милан), движение "Международного ситуационизма", "Институт изучения северного вандализма" и Музей изобразительных искусств в Силькеборге (Дания). Умер художник в 1973 году в возрасте 59 лет.
Иной раз для большей наглядности историки искусства сравнивают перипетии art modern с "великим переселением народов". Искусство XX века знало славянскую волну, достигшую Парижа в начале века, периодические вылазки испанцев (Пикассо, Гриса, Пикабиа, Дали), итальянцев (Маринетти и футуристы), тотальный исход в Америку европейских художников в канун Второй мировой войны и ответный десант американских абстракционистов в Старый Свет.
В конце 40-х годов в борьбу за сюрреалистическое и экспрессионистское наследие выступил немногочисленный, но по боевому настроенный союз "новых вандалов" — так называл "Кобру" один из ее идеологов Асгер Йорн. Неутомимый датчанин совершал, подобно своим предкам-викингам, стремительные наезды из Копенгагена в Брюссель, Амстердам и Париж в поисках единомышленников и соратников. Первых было достаточно, — например, Дюбюффе уже начал пропагандировать искусство умалишенных, вторых — значительно меньше. На призыв Йорна делать спонтанное жизненное искусство, экстатическое и иррациональное, откликнулись бельгийские поэты-сюрреалисты Дотремон и Нуаре и молодые голландские живописцы Аппель, Констан и Корнель, до этого интуитивно искавшие в работах Энсора, Клее и Миро противоядия от рафинированной геометрии Мондриана. Так же, как и их американизировавшийся соотечественник Де Кунинг, они разделяли лозунг Йорна: "Заполним девственные холсты Мондриана тем, что у нас есть, хотя бы нашими страстями."
В ноябре 1948 года в парижском кафе "Нотр-Дам" была основана группа. Название, данное ей Дотремоном, понравилось всем. "Кобра" — символ естественной агрессии и одновременно остроумная аббревиатура (Копенгаген--Брюссель--Амстердам). При всем различии жизненного опыта и художественных пристрастий, подписавшие манифест пришли к общему мнению, зафиксированному в манифесте: "Новый материалистический реализм нуждается в сплаве сюрреалистических грез с жестокой действительностью". Эту действительность не было нужды далеко искать. Окна парижской мастерской Аппеля и Корнеля выходили на кожевенный завод, в ворота которого ежечасно въезжали машины, груженые окровавленными шкурами. То, что могло бы понравиться любителю сочной живописи — Сутину, приводило в ужас голландцев, предпочитавших изображать животных все же в виде полуабстрактных знаков. Для легко возбудимого Констана (с детских лет посещавшего Общество любителей животных в Амстердаме) подобное зрелище было вообще невыносимым испытанием. Поэта-художника охватывала паника даже при виде чистого холста. Нередко он просил друзей пройтись тряпкой по полотну, чтобы он мог приступить к работе. Зато нордический темперамент Йорна не знал преград. Уроженец Ютланда создавал свои фантастические бестиарии, по-видимому, вспоминая древние датские фрески со Страшным судом и зооморфную резьбу, украшавшую ладьи викингов. Автор книги "О роли вандализма в истории искусства" пытался превратить теорию в практику. Йорн переписывал приобретенные на рынке картины неизвестных художников, заполняя их сюрреалистическими рунами и звериными масками, или вместе с Дотремоном колдовал над изобретенной ими "словоживописью". Порой его охватывало неистовство, подобное опьянению, тогда он выдавливал на полотно тюбики с краской и растирал ее щеткой. "Этот потомственный вандал, простодушный и веселый, каким может быть веселым северянин, невинный как дикарь, наивно свидетельствует о нашем времени. Это — пьяное зерно гениальности, занесенное ветром в кусты можжевельника", — писал о своем друге Жак Превер.
МИХАИЛ Ъ-БОДЕ