раскрывает руководитель арбитражной группы "Ъ" Ольга Ъ-Плешанова
Писать о банкротных делах я начала в 2000 году, когда банкротство было главным инструментом передела собственности. Сценарий был простой: захватчики за небольшую сумму покупали долги интересовавшей их компании и требовали признать ее банкротом. В процессе банкротства арбитражный управляющий, выбранный самими захватчиками, законно организовывал продажу бизнеса в нужные руки по приятной цене. Но в конце 2002 года начал действовать новый закон о банкротстве, усложнивший возбуждение дел. Банкротство как инструмент рейдерства стало непопулярным, число дел, исчислявшееся десятками тысяч в год, стремительно сократилось.
Но теперь банкротство может обрести популярность уже в ином качестве: начавшееся дело о банкротстве ЗАО "Связной" позволяет предположить рождение новой корпоративной схемы. В деле "Связного" примечательно не только назначение временным управляющим Эдуарда Ребгуна, бывшего конкурсного управляющего ЮКОСа, но и то, что инициатором банкротства выступила сама компания. В разгар передела собственности ничего подобного не было, заявления о банкротстве компаний подавали ее кредиторы. Банкротства по собственному желанию появились недавно, но до сих пор касались никому не известных фирм, таких как ООО "Балласт".
В случае со "Связным" ситуация иная: до недавнего времени эта компания была частью известной одноименной группы, крупного сотового ритейлера. А когда заявление о банкротстве ЗАО "Связной" было уже в суде, стало известно, что этот "Связной" из группы выведен. В качестве приданого компании достались долги на 2,75 млрд руб. и имущество на 23,3 млн руб.
В корпоративной практике встречались разные способы ухода от уплаты долгов. Несколько лет назад популярной была реорганизация (разделение, выделение), при которой в одной компании оказывались только активы, а в другой — только долги. Конец этой схеме положил в конце 2003 года пленум Высшего арбитражного суда. Он постановил, что компании, возникшие в ходе такой реорганизации, должны отвечать перед кредиторами солидарно.
Оставался другой способ — так называемая ликвидация фирм с долгами. Ликвидировать такие фирмы без банкротства закон запрещает, но фирмы в обход закона переоформляли на бомжей либо умерших граждан, после чего бросали. Брошенных фирм скопилось настолько много, что попытки налоговиков их обанкротить почти парализовали суды. Решено было ликвидировать такие фирмы без суда.
ЗАО "Связной", впрочем, тихо исчезнуть вряд ли бы смог. Долги компании перед бюджетом составляют около 1,2 млрд руб. Кроме того, дебиторская задолженность, то есть активы "Связного", оцениваются в 2,5 млрд руб. Это позволяло налоговикам самим инициировать банкротство компании и выбрать управляющего, заинтересованного в распутывании отношений "Связного" с одноименной группой. Предотвратить такой сценарий могло как раз собственное заявление компании о банкротстве, позволяющее взять процесс под свой контроль.
Риск банкротства в том, что управляющий может оспорить сомнительные сделки компании (например, вывод активов), а также добиться привлечения материнской компании к субсидиарной ответственности. Но если процесс пройдет гладко, то все непогашенные долги совершенно законно будут списаны. Когда обсуждался законопроект о банкротстве граждан, судьи очень опасались, что ради списания долгов граждане в массовом порядке начнут объявлять себя банкротами. Банкротство граждан пока не запущено, но идею, как видно, уже взяли на вооружение холдинги для законной реструктуризации бизнеса.