Перед российской премьерой фильма АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ пообщался в Париже с автором культового романа ФРЕДЕРИКОМ БЕГБЕДЕРОМ.
— Роман "99 франков" принес вам известность как писателю и стал вашей визитной карточкой в литературе. Как вы решились отдать его на растерзание кинематографу? И насколько вам удавалось контролировать процесс экранизации?
— Конечно, когда пишешь жесткий, нелицеприятный роман, возникает опасение, что при переводе на экран его пригладят и причешут. Но этого не произошло. И не потому, что я сам был соавтором сценария. Все равно получилось авторское кино, автором которого является режиссер Ян Кунен. Однако это кино правильно передает суть романа, потому что оно стремится ухватить не букву, а дух.
— Все-таки фильм не стал такой бомбой, как роман, в нем меньше эпатажа...
— Кино и литература — разные вещи. Я, как писатель, считаю, что возможности литературы шире. И не только потому, что она апеллирует не к чувствам, а к воображению. Еще и потому, что она иначе финансируется. Можно было бы, опираясь на роман, наснимать на полфильма жесткой эротики, но не уверен, что это пошло бы ему на пользу, скорее резко ограничило бы аудиторию. Ян Кунен сделал максимум того, что возможно в данных обстоятельствах. Не так-то просто найти €11 млн на фильм, который рассказывает о том, как кино и телевидение дурят нам голову.
— И все же вы не ограничились написанием успешной книги, а попытались продвинуть свои идеи в более массовую сферу кино...
— Давайте не будем себя обманывать: ни романы писатели не пишут, ни фильмы режиссеры не снимают для того, чтобы изменить мир. Последним таким прожектером был Карл Маркс, не мне вам рассказывать, чем это все кончилось. Нельзя изменить мир, но можно изменить себя. Что я и сделал, сломав свою карьеру рекламщика и добившись увольнения.
— А вчера в кругу парижских друзей мне рассказали о том, что вы, жестокий критик мира рекламы, рекламируете с обнаженным торсом товары "Галереи Лафайет"...
— Недавно я издал книгу "Идеаль" на материале вашей родины России, ее тема — эксплуатация топ-моделей. Именно поэтому мне было так забавно самому сняться в рекламе, где появляется мой торс, но отретушированный: так сказать, и я и не я. Своего рода философский жест позиционирования. Да, я получил за эту съемку приличные деньги, но это как раз и есть дополнительное доказательство того, что ваш покорный слуга — часть мира наживы и потребления. Я никогда не выдавал себя за чистого, безгрешного ангела с крылышками. И Яна Кунена вы могли бы прищучить, ведь он снимал презренные рекламные фильмы. Мы оба критикуем рекламу, но делаем это как бы изнутри, с глубоким знанием дела.
— Ян Кунен снимал также документальный фильм об Индии, куда, по его словам, он ездил в поисках духовности. А чего вы ищете в современной капиталистической России — все той же духовности или, быть может, как раз бездуховности, которой там тоже навалом?
— Россия — это будущее мира, будущее Европы. Там наглядно видишь то, чем скоро станет Франция. Может, не сразу, через десять лет, но никак не больше.
— Что более конкретно вы имеете в виду?
— У нас уже сегодня много общего. Взять хотя бы президентов. У нашего много друзей среди телевизионных магнатов — и у вашего тоже. И тот и другой любят спорт и не против, судя по всему, засняться с обнаженным торсом. Один флиртует с национализмом, другой — с церковью. Создается некая автократическая система, которая называется демократией, а на самом деле ведет общество по пути к авторитаризму.