Настойчивое стремление коренным образом реформировать Бюро по демократическим институтам и правам человека Москва объясняет тем, что реформа этой структуры ОБСЕ давно назрела: БДИПЧ в его нынешнем формате является, мол, ангажированной организацией, потому Россия и предлагает выработать для нее "единые правила игры и четкие подходы".
Мотивировки, что ни говори, вполне достойные. Однако основные претензии Москвы к БДИПЧ, вылившиеся в желание реформировать эту организацию, были ясно обозначены после того, как осенью прошлого года бюро отказалось принять новые российские правила игры по мониторингу выборов. Суть этих правил сводилась к существенному ограничению возможностей иностранных наблюдателей на выборах в РФ. Если бы БДИПЧ эти нововведения "проглотило", потребность в его коренной реформе, наверное, вряд ли бы возникла. Во всяком случае, Москва не стала бы эту реформу форсировать.
Однако БДИПЧ новые российские правила отвергло и отказалось вообще наблюдать за выборами в РФ: сначала думскими, а затем и президентскими. Москва явно почувствовала себя уязвленной — и стала настойчиво двигать реформу БДИПЧ.
Аналогичные ситуации в отношениях между Россией и различными международными структурами возникали не раз, когда Москва вдруг начинала активно проталкивать идею их реформирования. Одно время Россия плотно занялась трансформацией НАТО. И аргументы выдвигала вполне весомые: после самоликвидации Организации Варшавского договора (ОВД) главного противника у НАТО больше нет, опасность ему не грозит, стало быть, пора трансформироваться из военного союза в политическую организацию типа ОБСЕ. При этом как-то за скобками оставалось то, что ОВД самораспустился далеко не по доброй воле, а тем более не после триумфальной победы над НАТО, а, скорее, наоборот.
Потом Россия стала настойчиво продвигать идею коренной реформы ОБСЕ. Ключевая претензия Москвы состояла в том, что центр активности этой организации в последнее время перенесен на права человека, а два других направления деятельности (военно-политическое и экономическое) остаются в загоне. Дело было не только в том, что Россия к тому времени все чаще оставалась в ОБСЕ чуть ли не в одиночестве. Само создание в 1975 году предшественницы ОБСЕ с ее третьей, гуманитарной корзиной стало, по сути, первой капитуляцией СССР перед Западом, и в Москве этого не забыли.
А одно время Россия всерьез озаботилась эффективностью и даже полезностью ПАСЕ, депутаты которой не принимают никаких обязательных для исполнения решений. Пик этой озабоченности пришелся как раз на период острой критики в стенах ПАСЕ чеченской политики Кремля, когда речь заходила даже о приостановке членства России в этой организации.
Получается, что желание реформировать ту или иную международную структуру у Москвы резко возрастает в не слишком благоприятные для нее периоды. Но когда проигрываешь партию в шахматы, соперника трудно убедить начать играть в шашки. Проще начать новую партию.