Гастроли опера
При поддержке фестиваля "Черешневый лес" петербургский Михайловский театр показал в Москве свою свежую премьеру — оперу Масканьи "Сельская честь" в постановке Лилианы Кавани (см. "Ъ" от 28 января) на сцене Театра имени Станиславского и Немировича-Данченко. 24-летний итальянец Даниэле Рустиони бойко и уверенно дирижировал оркестром Михайловского театра, качество игры которого оказалось самым приятным сюрпризом спектакля. Перед спектаклем генеральный директор обновленного Михайловского театра ВЛАДИМИР КЕХМАН ответил на вопросы СЕРГЕЯ Ъ-ХОДНЕВА.
Кехман Владимир Абрамович родился 9 февраля 1968 года в Самаре. Учился в Самарском государственном педагогическом университете на факультете иностранных языков. В начале 90-х годов работал заместителем гендиректора фирмы "Росоптпродторг", возглавлял брокерскую контору "Град" в Самаре. С 1993 года — вице-президент фирмы "ОЛБИ-Джаз" (Санкт-Петербург). С 1996 года возглавляет компанию JFC, одного из крупнейших импортеров свежих фруктов и овощей на российском рынке. В мае 2007 года стал директором Михайловского театра. Журнал "Финанс." оценивает его состояние в 5,1 млрд руб. Женат, трое детей.
— Я начну с вопроса, который наверняка хотели бы задать многие: как человек, пришедший из бизнеса (Владимир Кехман — владелец крупнейшего российского импортера фруктов JFC.— "Ъ"), вы правда думаете, что оперный театр может быть сейчас выгодным коммерчески предприятием?
— Если раньше, когда я пришел в театр, я думал на эту тему, то сейчас я об этом даже не думаю. Классическая схема: сделали спектакль, продали билеты и тем все окупили — это, конечно, невозможно, но менее прямая выгода — это пожалуйста. Я считаю, что театр однозначно должен быть и конкурентоспособным, и коммерчески востребованным, хотя государственный театр должен играть еще и огромную социальную роль. Самое важное, чтобы мы могли конкурировать с другими, скажем так, видами развлечений. Хоть тут и серьезное искусство, но оно все равно остается в чем-то развлечением, так что поле для конкуренции очень широко.
— Когда вы пришли в театр, у вас уже были какие-то сформированные планы и концепции?
— Концепций у меня никаких не было. Я, безусловно, не знал этой отрасли вообще. Я очень рассчитывал на свою интуицию, на то, что я беру очень опытных руководителей, и это сработало. Теперь картина на пять лет вперед нам ясна. 8 ноября мы отпразднуем 175-летие театра, после этого мы должны завершить реконструкцию. Это будет уже второй этап реконструкции, он начнется летом 2009 года, а откроем театр мы или в декабре, или в феврале — в зависимости от сложности реставрации плафона. А после этого будет уже третий этап, тогда, я надеюсь, наш театр будут уже знать и в России, и на Западе и мы сможем войти в тройку лучших театров мира.
— Будете ли вы в ходе реконструкции серьезно переделывать сцену и оборудование?
— Да, второй этап — это именно сцена. То, что есть сегодня, не позволяет нам делать большие современные спектакли. У нас недостаточно света, не трансформируется сцена, отсутствуют увеличенные арьеры. А мы очень хотим, чтобы у нас был современный уровень постановок и чтобы к нам приезжали интересные большие труппы.
— А как сейчас выглядит механизм принятия артистических решений в театре?
— Если мы говорим об опере, то за все отвечает Елена Васильевна Образцова. Вместе мы принимаем только стратегические решения — то или иное название, тот или иной режиссер. Все остальное в ее распоряжении, у нее великолепный вкус, и я ей полностью доверяю.
— Должна ли в театре появиться такая фигура, как главный дирижер и одновременно художественный руководитель?
— Я был бы счастлив, только где его взять? Слава богу, что пока есть хотя бы главный приглашенный дирижер. Думаю, что пока под крупные спектакли мы просто будем всякий раз подбирать серьезных дирижеров. Это то, что мы делаем с "Орестеей" Танеева: режиссером мы позвали Сокурова, а дирижером, я надеюсь, будет Плетнев, тем более что это его любимый репертуар. Открою секрет: главным приглашенным хореографом должен быть Олег Михайлович Виноградов, мы уже договорились.
— Есть ли какая-то схема репертуарной политики? Скажем, 50% — русская опера, 50% — европейская...
— Практически угадали. Мы хотим очень серьезным образом заниматься итальянским репертуаром, бельканто. Причем делать это будем совместно с Равеннским фестивалем и Риккардо Мути, а также с другими дирижерами и режиссерами. Сейчас уже готовим несколько названий, вот в мае будет "Любовный напиток" например. Также должна быть очень яркая "Кармен". Плюс русский репертуар, конечно. Вот будет "Орестея", потом, думаю, сделаем "Бориса Годунова" Мусоргского, а то это несправедливо: барочный "Борис Годунов" у нас уже есть, а Мусоргского нет. Тем более что и театр раньше назывался "имени Мусоргского".
— Каким может быть общее количество премьер в год?
— Опера — минимум два-три названия в год, может, и больше. В смысле балета мы пока немного ограничены. Я рассчитываю, что прежний репертуар театра к концу 2009-го будет полностью заменен новыми вещами. Ничего от прошлого репертуара с прошлым качеством остаться в театре не должно.
— А персональные предпочтения в опере у вас есть?
— Ну вот "Сельская честь", это изначально была моя идея ее поставить. Дальше я должен еще расти. Могу сказать, что серьезной музыке я сейчас учусь в основном через Темирканова, от него я приму все, что угодно, и очень надеюсь, что он что-нибудь у нас в театре сделает. Может быть, в 2009 году будет "Реквием" Верди с ним. Мне очень нравится бельканто. Присматриваюсь к Верди. И безусловно, обожаю Чайковского.