рассказывает Григорий Дурново
Говоря о ежегодном международном фестивале "Триумф джаза", обычно вспоминают, как в 2002 году Москва гудела от одновременного наплыва звезд невероятной величины — достаточно сказать, что среди гостей были Элвин Джонс, ударник из квартета Джона Колтрейна, и Тутс Тилеманс, ветеран губной гармоники. С тех пор даже в не самые удачные годы арт-директору фестиваля саксофонисту Игорю Бутману все равно удавалось привезти выдающихся зарубежных артистов, да не одних, а со своими ансамблями. Этот год не должен стать исключением.
Разумеется, в программе присутствует и сам Бутман — традиционно со своим биг-бендом. Не так давно саксофонист записал с поистине сказочным составом из американских титанов джаза (судите сами: пианист Чик Кориа, ударник Джек Деджонетт, контрабасист Джон Патитуччи, трубач Рэнди Бреккер плюс герой новейшего времени вибрафонист Стефон Харрис) диск с обработками мелодий из советских фильмов и мультфильмов. Так что можно ожидать от биг-бенда чего-нибудь в этом роде. Еще один видный российский джазмен — директор Петербургской государственной филармонии джазовой музыки, мультиинструменталист Давид Голощекин, играющий в последнее время как минимум на флюгельгорне и скрипке. Будет ли он играть также на вибрафоне, не сообщается, но известно, что в фестивале примет участие вибрафонист Сергей Чернышев. Он двенадцать лет прожил в Мексике, впрочем, это к делу не относится — страна джазовыми именами не богата.
Чего не скажешь о не так далеко от нее расположенном острове Куба. Родившийся там пианист Гонсало Рубалькаба — фигура в современном джазе выдающаяся. В 1980-х годах он покорил Диззи Гиллеспи и контрабасиста Чарли Хейдена, с их помощью он вошел в мир американской музыки и был признан на международных фестивалях. Его потрясающая техника в сочетании с богатыми импровизациями и подлинно кубинским темпераментом создают уникальное звучание. В 1990-х годах Рубалькаба эмигрировал в США, где пополнил ряды самых ярких джазовых пианистов последнего времени.
Хедлайнер фестиваля — еще один американец (правда, его мать родилась в еврейской семье в белорусском городе Пинске), саксофонист по имени Ли Кониц. Его имя известно, может быть, и не так хорошо, как имена его современников, хотя он заслуживает столь же безусловного статуса джазовой легенды. Впрочем, так уж вышло, что все музыканты, сыгравшие важную роль в его становлении, тоже незаслуженно находятся в тени, и помнят их только любители и исследователи: это Клод Торнхилл, Ленни Тристано, Джерри Маллиган, Стэн Кентон — все новаторы, изучавшие нестандартные подходы к музыке и звуку.
Чаще всего о Конице сообщают, что он был одним из немногих, кто не подпал под влияние великого Чарли Паркера. Бурная нахальная манера боперов была чужда этому саксофонисту. Тот деликатный, плавный, мудрый джаз, который стал играть он, был впоследствии назван cool, хотя сам Кониц недоволен этим термином — действительно, прохлады в его игре мало, зато со всей полнотой отражены тончайшие переживания музыканта. Кониц играл и обработки классической музыки, и свободную импровизацию (более того — их запись с пианистом Ленни Тристано появилась раньше, чем пластинки черных столпов фри-джаза). И сегодня он остается глубоким, эмоциональным исполнителем, столь же бодрым, как и много десятилетий назад, хотя в прошлом году ему исполнилось 80 лет.