После премьеры "Нефти" с режиссером ПОЛОМ ТОМАСОМ АНДЕРСОНОМ побеседовал АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
— Почему в фильме оказался отодвинут на второй план политический аспект романа Эптона Синклера?
— Политический аспект очень силен в книге, которую я приобрел в лондонском книжном магазине и буквально проглотил ее первые 150 страниц. Дальше роман становится сугубо политическим, и если экранизировать его буквально и целиком, получился бы слишком говорливый, даже болтливый фильм. Мне не хотелось идти по этому пути, поэтому я ограничился импульсом, полученным от книги, и стал придумывать собственных героев и ситуации, которые могли существовать в той эпохе и в той системе художественных координат. Однако я сохранил основной тезис Эптона Синклера о том, что человек — это социальное животное.
— Вы считаете, что этот марксистский тезис актуален и в сегодняшнем мире?
— Несмотря на все перемены, которые претерпел мир за последнее столетие, в основе своей жизнь не изменилась, и на поле действуют те же игроки, о которых Синклер пишет в предисловии к своему роману. Он выглядит старомодным по стилю, но основа его актуальна, ибо вещи, описанные в книге, повторяются снова и снова.
— Почему вы снимали фильм о Калифорнии в Техасе?— Потому что в Калифорнии уже не найдешь таких аутентичных мест. Сам я калифорниец по рождению, но понимал, что снимать надо в другом месте. Техас — это настоящая Америка, и я во время съемок испытал к ней настоящую любовь. Многие из лучших людей, которых я знаю, родом из Техаса.
— В какой степени в своих фильмах вы делаете ставку на актеров?— В "Магнолии", где было несколько равнозначимых персонажей,— почти стопроцентно. В "Нефти" кажется, что в центре один актерский образ, но Дэниел Дэй-Льюис должен был быть окружен очень сильным фоном, иначе мощь его личности и актерской игры не резонировала бы. И мы нашли таких артистов, которые образовали блестящий ансамбль.
— Вам прочат "Оскаров" по главным номинациям. А вы сами сколько "Оскаров" считали бы заслуженным получить?
— (Смеется.) Если бы из восьми номинаций сработала половина, было бы нормально. Четыре — да, четыре бы меня устроили.