премьера балет
На сцене Кремля Государственный академический театр классического балета под руководством Наталии Касаткиной и Владимира Василева представил премьеру балета "Маугли" по "Книге джунглей" Киплинга. Комментирует МАРИЯ Ъ-СИДЕЛЬНИКОВА.
Спектакль "Маугли" по "Книге джунглей" Киплинга анонсировали не просто как очередной детский балет, а как "философскую притчу для семейного просмотра". Определив этот диковатый жанр, авторы явно призадумались. Понятно, что дети не очень любят балет, но приманит ли их философская притча? Для придания веса премьеру приурочили к Году семьи, а для дальнейшего повышения статуса проект нарекли российско-британским.
Соединенное Королевство в балете представляет единственный, кроме самого Киплинга, британец. Это композитор Алекс Прайер — 15-летний вундеркинд и правнук Константина Станиславского. Молодой человек сам встал за дирижерский пульт, и народ толпился около оркестровой ямы, как у бассейна с моржом в зоопарке. Наваливаясь на барьер, родители поучали детей и в ярких красках расписывали достоинства молодого композитора в духе "у всех дети как дети, а ты вот не Алекс Прайер".
Молодой господин Прайер подал идею ввести в действие хор, распевающий текст Киплинга. Хор появляется в спектакле дважды, но разобрать текст решительно невозможно не то что детям, а даже родителям. В конце, правда, глухо доносится мысль, что "человек уходит к людям", но я полагаю, вместо жующего Киплинга хора зрители предпочли бы Василия Ливанова с микрофоном.
Зато с обитателями джунглей вопросов никаких не возникало. Все было предельно наглядно и понятно. Питон Каа — змея змеей (танцовщика Павла Кочеткова снабдили волочащимся по сцене длиннющим хвостом). Нельзя не отметить ловкости, с которой партнеры ухитрялись на этот хвост не наступать, но все равно казалось, что питон как раз решил сбросить кожу. Двухметровые монументальные колючки выдавали дикобраза Саги (Ирина Гришина). В тигриной раскраске неукротимым нравом щеголял Максим Герасимов (Шер-Хан), а Александр Пушкарев выступал в не чуждом кремлевской сцене образе медведя Балу. Маугли в спектакле два. Роль детского Маугли исполнил внук четы балетмейстеров Николай Василев. Роль взрослого — премьер труппы Николай Чевычелов.
Николай Василев и еще два десятка маленьких детей, исполнявших роли детенышей зверей, смотрелись на сцене как умилительный аттракцион. Зал встречал их буквально по-родственному, как на празднике в детском саду. Но если недавно научившимся ровно держаться на ногах крохам умильность была к лицу, то взрослым "зверюгам", артистам труппы с 30-летней историей, она явно не идет.
Новаторская "животная пластика", за которой артисты якобы ходили в зоопарк, на деле оказывается инфантильным кривляньем: поджатые на кошачий манер лапки, возня и кувырканье на полу и суетливая беготня вприпрыжку. Либо звери в зоопарке оказались плохими репетиторами, либо артисты театра классического балета решили, что они выступают не на балетной сцене, а снимаются для канала "Дискавери". За поспешными телодвижениями, перегруженными костюмами и статичными декорациями едва ли можно было разглядеть что-нибудь, хотя бы отдаленно имеющее отношение к классическому балету: из всей оравы артистов на сцене только трое танцевали на пуантах. Ирина Гришина (Дикобраз) семенила мелко и неуверенно, Алена Подавалова (Багира) — с силой и ловкостью, а для лауреата международного конкурса солистки Александры Лезиной (подруга Маугли Агни) главным трюком стали фуэте по кругу. Все прочие обитатели джунглей крутили один-два пируэтика в мягких тапочках, прыгали в полураскрытых падеша и добрую половину всех комбинаций заканчивали "по-народному" — с выходом на воображаемый каблучок. Видимо, звери в Московском зоопарке приучены плясать русскую.
Впрочем, на фоне всех развеселых плясок выигрышно смотрелся Николай Чевычелов — звезда труппы и лауреат нескольких балетных конкурсов. Господин Чевычелов наделен мягкими ногами, хорошими природными данными и умением их правильно использовать. Его Маугли с животной дикостью рассекал прыжками сцену, фиксируя остановки точными позами, и умело прельщал зал полуголыми ягодицами. И ничего феноменального в этот вечер не делал — просто он единственный помнил о том, что вообще-то здесь дают балет.