премьера театр
В поставленной Сергеем Алдониным "Ромео & Джульетте" все роли исполняют студенты ВГИКа, которых благородно приютил Театр имени Станиславского и красиво приодел художник Максим Обрезков. Однако на профессионалов они пока мало похожи, считает АЛЛА Ъ-ШЕНДЕРОВА.
Какой уважающий себя режиссер не осовременит сегодня Шекспира, вписав в название вместо скучного союза "и" модный символ &; не заменит половину хрестоматийного текста яркими танцами, смачными драками и мистикой в стиле "Семейки Адамсов"?! Сами понимаете — никакой. Сергей Алдонин, лет пять назад окончивший режиссерскую мастерскую Марка Захарова, унаследовал от учителя, пожалуй, только одно — любовь к красочным громким шоу. Разумеется, господин Алдонин старается делать еще громче и красочнее, чем его учитель. Вместе с четверокурсниками вгиковской мастерской Александра Ленькова он поставил спектакль, жанр которого определен как "фантазии между сном и реальностью по мотивам пьесы У. Шекспира".
В прологе спектакля актеры предстают в горизонтальном положении. Они разложены парами: мальчик с девочкой на черных траурных тумбах. Но едва начинается действие, мужской мир оказывается строго отделен от женского. Стройные нежные мальчики затевают уличные потасовки, слегка напоминающие гомосексуальные ласки, с криками "Монтекковские идут!", а горластые резкие девочки пихаются и брызгаются во время стирки белья. Все это происходит под ритмичную, стилизованную под средневековье музыку.
Явь здесь перемежается снами, и вначале отделить одно от другого можно только по тому, что во сне Ромео (Ярослав Жалнин) грезит о некой смуглянке, а наяву оказывается в объятиях Бенволио (Алексей Боченин) или Меркуцио (Антон Сорокин). Последний объясняет юноше, что все его ночные видения — проказы королевы Маб, навевающей спящим разную дребедень. У Анны Зарянкиной, играющей эту самую королеву, только однажды упоминаемую в пьесе, в спектакле едва ли не самая важная роль. Сперва она бередит душу Ромео, потом является Джульетте, а после гибели Тибальта сводит с ума златовласую леди Капулетти (Елена Соломина и вправду похожа на красавиц со средневековых портретов). Видимо, леди была тайно влюблена в племянника: ничем другим не объяснить то и дело одолевающие ее кошмарные видения, в перерыве между которыми она бросает на дочь весьма недружелюбные взгляды.
Сюжет, едва пробивающийся сквозь танцы и мистические сны героев, играется этюдно. Вот Ромео, решившись-таки расстаться с приятелями, случайно коснулся на балу руки Джульетты. И тут же бежит куда-то сломя голову — актер, разумеется, никуда не бежит, а, захлебываясь визгливым мальчишеским смехом, перебирает ногами на месте. И вскоре оказывается под балконом Джульетты. Балкон — черное полотно, которое держат по краям двое юношей, а за ним мечется белокурая кокетливая Джульетта. Когда объяснение с Ромео идет на лад, она гладит одного из своих "атлантов" по волосам, когда нет, дергает и щиплет другого. Отдельным эстрадным номером смотрится сцена с отцом Лоренцо (Тимур Орагвелидзе) — тот оказывается не столько духовником, сколько алхимиком с целым ящиком тайных снадобий. Он смешивает их в пробирках, они шипят и меняют цвет. Понюхав одно, Ромео начинает плакать, другое — хохотать, а от третьего впадает в ступор.
Поскольку все персонажи спектакля молоды и обаятельны, смотреть на них приятно. А восторг, который вызывает у зрителей возня отца Лоренцо с пробирками, навевает теплые воспоминания о школьных уроках химии. Собственно, если бы все представление игралось не силами будущих актеров, а, скажем, любителями из студенческого театра химфака МГУ, стоило бы умилиться, простить молодым химикам ужасную дикцию, а их режиссеру — отсутствие в спектакле хоть какой-то связной мысли. Беда в том, что перед нами как бы профессионалы. Впрочем, по нынешнему времени и это не беда. В июне они получат дипломы, и, вероятно, вольются в труппу Театра имени Станиславского. На бодрое музыкальное шоу "Ромео & Джульетта" билеты будут расходиться неплохо. Юношеская свежесть скоро пройдет, актерские штампы нарастут. И вскоре вчерашние студенты ничем не будут отличаться от рядовых артистов рядового московского театра.