На прошлой неделе грузинский парламент утвердил новое правительство, которое максимально быстро должно помочь Михаилу Саакашвили вернуть пошатнувшееся доверие граждан. Нетрадиционные для России методы и шансы президента Грузии на успех изучала специальный корреспондент ИД "Коммерсантъ" Ольга Алленова.
После многомесячных митингов и политических дебатов в телеэфире жизнь в Тбилиси как будто остановилась. Митинги прекратились. Заявления оппозиции стали спокойнее. На улицах Тбилиси снова бьют фонтаны и горит праздничная иллюминация. За стеклянной витриной отеля Marriott пьют кофе иностранцы и местные модники, для которых эта витрина — показатель успешности. Зловонные подземные переходы в центре Тбилиси очищены от стихийных торговых точек и реконструированы. Теперь здесь чисто и светло: электрические лампочки ярко освещают стены, украшенные спрятанными под стекло портретами грузинских царей и цариц. Исчез огромный баннер у входа в Государственный музей Грузии, рекламирующий экспозицию под названием "Музей советской оккупации". На модной улице Шарден, называемой еще майданом, появилось кафе под названием "КГБ следит за тобой" — говорят, сейчас это самое популярное кафе в этом районе. Антисоветская и антироссийская риторика сменяется иронией, граничащей с симпатией.
То, чего последние месяцы добивались на улицах Тбилиси тысячи недовольных грузинской властью, свершилось: президент Саакашвили услышал свой народ и пошел ему на уступки. Так, во всяком случае, это выглядит с точки зрения власти — грузинские чиновники в своих интервью с гордостью говорят о том, что российскому народу даже не снилось то, чего сумел добиться грузинский.
"Все кадровые перестановки сделаны для прикрытия"
Действительно, перестановки в правительстве Грузии прямо указывают на то, что Михаил Саакашвили понял свои ошибки и теперь семимильными шагами будет исправлять бедственное положение своего народа. Не случайно новоназначенный министр труда, здравоохранения и социальной защиты Сандро Квиташвили заявил накануне утверждения своей кандидатуры в парламенте Грузии, что намерен усилить контроль над программой преодоления бедности. Особое внимание он обещал уделить процедуре присвоения семьям, находящимся за чертой бедности, соответствующего статуса. Это значит, что бедных в Грузии скоро не будет.
Впрочем, чиновники, с которыми я встречаюсь в Тбилиси, осторожно признают, что программа по преодолению бедности даст результаты минимум через два года. Только через два года пенсия в Грузии приблизится к $100. Однако обещания таких министров, как Сандро Квиташвили, призваны успокоить народ и заставить его поверить властям.
Эту же цель преследует отставка госминистра по реформам, известного бизнесмена Кахи Бендукидзе. Несмотря на многолетнее знакомство с Грузией, я так и не поняла, почему Бендукидзе здесь настолько не любят. Да, он слишком прямолинеен и иногда ругается матом в прямом эфире. Да, он автор либеральных реформ, которые оставили без работы десятки тысяч человек. Да, он "распродал все государственное имущество", то есть минимизировал расходы государства на содержание таких отраслей, как энергетика, отдав ее в руки частных инвесторов. Но ведь все это Каха Бендукидзе делал с благословения президента. Ведь это президент Саакашвили одобрил такую программу. И, как признают независимые эксперты, программа Бендукидзе оказалась эффективной: бюджет Грузии вырос в 6 раз, она вышла на 1-е место в мировом рейтинге стран-реформаторов и на 18-е — как страна, в которой созданы благоприятные условия для бизнеса.
И все-таки для грузинского общества Каха Бендукидзе — как Анатолий Чубайс для российского. "Ведь это Бендукидзе оставил без работы тех несчастных людей, которые сидели в этом переходе,— говорили мне на тбилисских улицах оппозиционеры.— Да, в этих переходах была грязь, антисанитария и черный рынок, но люди здесь зарабатывали те копейки, которые им позволяли прожить. Таких людей только в Тбилиси тысячи. И конечно, бывшие работники разных министерств и полицейские, которые потеряли работу из-за сокращений, не могут простить властям то, что их выбросили за борт. А лицо власти в данном случае — это Бендукидзе". И вот Бендукидзе уволен. Не то чтобы совсем. Как специалиста, который еще пригодится грузинскому правительству, Каху Бендукидзе нельзя обижать. Поэтому он стал главой госканцелярии Грузии. То есть свадебным генералом.
Теперь, по мнению экспертов, у народа есть иллюзия, что Саакашвили "наказал плохих мальчиков", в том числе и Бендукидзе. "Отставкой Бендукидзе власть дает понять народу, что старые линии, вызывавшие раздражение в обществе, например в приватизации, будут закрыты",— считает эксперт Рамаз Сакварелидзе.
Только один человек мешает Михаилу Саакашвили добиться полной иллюзии своего перерождения в "хорошего президента". Этот человек — министр внутренних дел Вано Мерабишвили, который не только сохранил пост, но и усилил свои позиции. Ведь нового министра юстиции Нику Гварамию и нового генпрокурора Эку Ткешелашвили, которые в прежнем правительстве тоже занимали знаковые должности, называют людьми Мерабишвили. Именно эта деталь больше всего и раздражает грузинскую оппозицию, которая обвиняет Мерабишвили в криминализации МВД.
"Все кадровые перестановки, которые происходят на данном этапе в правительстве Грузии, сделаны для прикрытия,— утверждает директор Международного центра конфликтов и переговоров Георгий Хуцишвили.— В правительстве остались старые люди, просто они поменяли должности". Эксперту вторит оппозиционер Каха Кукава: "Саакашвили не отказался от силовиков, потому что они являются главным звеном в его власти, а это значит, что никаких перемен в управлении страной не будет".
"Саакашвили — заложник своих обещаний"
Похожая картина складывается и в грузино-абхазских отношениях. Смена госминистра по конфликтам Давида Бакрадзе на политолога Тимура Иакобашвили, а главное — переименование этого ведомства в министерство по реинтеграции призваны показать грузинскому обществу, что политика в отношении Абхазии меняется. Абхазский вопрос — самый болезненный для грузин, и Михаил Саакашвили уже не раз намекал на то, что вернет Абхазию в состав Грузии в течение своего президентского правления, причем мирным путем. Однако создание министерства по реинтеграции уже вызвало такую острую реакцию абхазской стороны, что стало совершенно очевидным: вернуть Абхазию в ближайшие пять лет, да еще мирным путем, Саакашвили не сможет.
"Мы готовы говорить с Грузией на равных как независимое государство,— откликнулся на создание министерства по реинтеграции глава Абхазии Сергей Багапш.— Мы готовы налаживать нормальные добрососедские отношения с Грузией. Другой разговор в другом формате просто невозможен". Точку в этом вопросе поставил глава МИД непризнанной Абхазии Сергей Шамба, заявивший, что "это решение — последний шаг грузинской стороны по окончательному срыву переговорного процесса, поскольку никаких переговоров по реинтеграции мы, совершенно очевидно, вести не будем".
Я беседую с оппозиционером-республиканцем Ивлианом Хаиндравой, который убеждает меня, что своими действиями Михаил Саакашвили, по сути, завершил процесс выхода Абхазии из Грузии. "Ни грузинский народ, ни оппозиция не просили Саакашвили вернуть Абхазию в кратчайшие сроки,— говорит оппозиционер.— Он сам поставил этот вопрос во главу угла. Он поднял его накануне последних президентских выборов, полагая, что эти популистские заявления добавят ему голосов. И он сейчас заложник своих обещаний. Эти лозунги и обещания отдалили от нас абхазов еще больше, чем это было после грузино-абхазской войны. К тому же Грузия, в которой происходит 7 ноября, для абхазов не может быть привлекательной. Она опасна".
"В Россию грузины ездили и хотят ездить"
Наконец, третий и, пожалуй, самый многообещающий шаг Михаила Саакашвили — замена прежнего главы МИДа Гелы Бежуашвили на бывшего министра по конфликтам Давида Бакрадзе. Стоит напомнить, что фигура Бежуашвили, запомнившегося своими резкими выражениями в адрес России, крайне раздражала российские власти, почти так же, как фигура самого Саакашвили. И отставка этого министра демонстрирует, что данное грузинским президентом своим избирателям обещание наладить отношения с Россией начало претворяться в жизнь. В сегодняшней Грузии недовольство антироссийской политикой властей достигло высшей точки. На многотысячных митингах в Тбилиси я не видела ни одного человека, который одобрял бы закрытую границу с Россией и экономическое эмбарго на грузинское вино. Прозападной оппозиции приходилось делать вид, что ее антироссийская политика грузинских властей тоже не устраивает. Она не могла сказать, что Россия сама виновата в том, что потеряла Грузию. Если бы оппозиция это сказала, то лишилась бы той многотысячной поддержки, которая сделала ее сильной.
Я наблюдала, как на митинг к американскому посольству в Тбилиси оппозиционная Партия народа собрала несколько тысяч человек. Официально митинг был посвящен осуждению американской политики, "поддержавшей фальсификацию Саакашвили на выборах". Осуждение было очень мягким: Америку прозападная Партия народа считает партнером Грузии. Большие плакаты на английском языке сообщали американцам, что грузинский народ им верит и их любит, но просит их быть повнимательнее с поддержкой таких людей, как Саакашвили. Однако те, кто стоял под этими плакатами, громко говорили, что "ради американцев Саакашвили поссорился с Россией" и что "в Америку грузины ездить не будут, а в Россию ездили и хотят ездить". Лидер партии Коба Давиташвили так объяснил мне эту парадоксальную ситуацию: "К России в Грузии нормальное отношение, но Россия сама подтолкнула нас в НАТО своей поддержкой сепаратистских регионов. И именно этот вопрос стал решающим в том, что большинство грузин высказалось за вступление в НАТО". Впрочем, мне почему-то показалось, что если предложить митингующим на выбор признанную независимой Абхазию и открытые границы с Россией или непризнанную, но все равно не подчиняющуюся Тбилиси Абхазию и российско-грузинские отношения в состоянии холодной войны, то они выберут первый вариант.
Пообещав восстановить российско-грузинские отношения, Михаил Саакашвили надеялся обеспечить победу не только себе на президентских выборах, но и своей партии — на парламентских. Ведь если на весенних парламентских выборах большинство голосов наберет оппозиция, страна лишится института президентства. И президент Саакашвили это понимает. Другое дело, что сменой главы МИДа реализация президентского обещания, скорее всего, и закончится. Совершенно очевидно, что Россия пойдет на какие-либо уступки только при условии невступления Грузии в НАТО. Если Грузия откажется от интеграции в Североатлантический альянс, Россия даже откажется от признания Абхазии после создания косовского прецедента. На это намекнул и Сергей Лавров, заявивший после встречи с Михаилом Саакашвили, что "Россия никогда не обещала признать Абхазию и Южную Осетию сразу после признания Косово".
Однако грузинские лидеры не намерены жертвовать своей мечтой и считают, что такой обмен слишком неравноценен. Как бы в подтверждение того, что вступление Грузии в НАТО — процесс неостановимый, на прошлой неделе в Тбилиси прибыла комиссия НАТО для оценки выполнения Грузией обязательств по Индивидуальному плану действий партнерства с НАТО (IPAP). Этот визит предваряет весенний саммит НАТО в Бухаресте, в ходе которого, как надеются грузинские власти, страна получит новый план — MAP (Membership Acting Plan), дорожную карту по вступлению в альянс.
Таким образом, у Михаила Саакашвили слишком мало времени, чтобы претворить свой новый план в жизнь. Поэтому к победе на парламентских выборах у него есть лишь один путь — дискредитировать оппозицию или внести раскол в ее ряды. Учитывая, что до выборов остается чуть больше трех месяцев и оппозиционные кандидаты объединяются, эта задача представляется едва ли более выполнимой, чем борьба с бедностью или выстраивание дружбы с Россией.
"Косово — это ахиллесова пята грузинской дипломатии"
 Ректор Дипломатической академии Грузии Иосиф Цинцадзе рассказал Ольге Алленовой, почему российско-грузинские отношения в ближайшем будущем не улучшатся. — Вы считаете возможным восстановить российско-грузинские отношения, как это пообещал Саакашвили? — Пока в подвешенном состоянии проблема территориальной целостности Грузии, я не вижу долгосрочной перспективы. Можно на месяц-два улучшить отношения, можно даже грузинские вина пустить в Россию. Но все-таки этот груз — Абхазия и Южная Осетия — не даст нам найти общий язык. Еще Косово тут подвернулось совсем некстати. И в Сочи Олимпиада 2014 года. Все это факторы могут сказаться на отторжении Абхазии. — Может быть, Грузии просто пора смириться с тем, что Абхазия потеряна, и начать жить без нее? — Грузия никогда не примирится с потерей Абхазии. Сербия примирится с потерей Косово, потому что Белград готов продать Косово Евросоюзу. Евросоюз уже обещает кучу денег, и я думаю, на €3-4 млрд они могут рассчитывать. Сербии обещано также немедленное вступление в Евросоюз. Но в Грузии ни один президент не посмеет предложить своему народу деньги или вступление в Европу в обмен на Абхазию. У нас 300 тыс. беженцев. Это народ, который в Абхазии жил зажиточно, и вдруг эта публика превратилась в нищих. Эти 300 тыс.— озлобленный народ, который живет только надеждой. Саакашвили пообещал им, что уже следующую зиму они проведут в Абхазии, и они ему верят. Я одно время работал в президиуме Академии наук Грузии. Я очень удивлялся, когда приезжал в Москву в командировку и мои коллеги из российской Академии наук просили: "Сосо, подбрось мне аспиранта из Абхазии". Я не понимал. И вот как-то меня пригласил Евгений Максимович Примаков. Там были и две аспирантки из Абхазии. Я вышел на балкон — а там ящики с лимонами, мандаринами, апельсинами. И тут до меня дошло, зачем моим коллегам аспиранты из Абхазии. Поэтому мои российские друзья до сих пор мне говорят: "Ну отпустите вы эту Абхазию!" Потому что это лакомый кусочек. Десять месяцев в году лето. Это не Колыма. И я думаю, Россия по доброй воле никогда не согласится, чтобы Абхазия вернулась в состав Грузии. Поэтому рано или поздно Саакашвили или другой президент будет вынужден подумать о других мерах. Я изучаю политику 30 лет, и я знаю, что нет прецедента в мировой истории, когда в кровопролитной войне страна теряет территорию и потом мирным путем ее возвращает. — Мне кажется, Саакашвили тоже это понимает. Перед выборами он на съезде "Национального движения", по сути, сказал, что вернет Абхазию силовым путем. — Он сказал это не прямо, а очень завуалированно. Я тоже думаю, что рассчитывать на ООН и ОБСЕ в этом вопросе бесполезно. Им до лампочки. Сейчас ООН думает о том, как прекратить бойню в Южном Судане, где кровь льется рекой. А здесь не льется — и для них это самое главное. И их объективно устраивает, что конфликт не решается. А иначе они останутся без работы. Они живут на государственные харчи, имеют баснословные зарплаты. Их устраивают переговоры без конца. Я вот тут в своем кабинете много раз встречался с представителями ОБСЕ и ООН. Я говорю им: "Ну хорошо, переговоры не дают результата, что дальше?" Они говорят: "Опять переговоры". "А если и новые не дают?" — "Опять переговоры". Переговоры не идут каждый день. Соберутся все на три дня раз в год где-нибудь в фешенебельных европейских гостиницах, выпьют, закусят, получат свои суточные в евро и разойдутся до следующей встречи — и так будет длиться очень долго. — У грузинских властей остается мало времени. Косово уже можно считать независимым. Следом вопрос о признании поднимет Абхазия. Что будет, если Россия признает Абхазию? Грузия готова воевать с Россией? — К сожалению, вы правы. Римское право зиждется на принципе прецедента. Американское правосудие тоже зиждется на этом принципе. Феномен прецедента всепоглощающий. И меня просто бесит, когда мадам Райс убаюкивает нас, что признание Косово не имеет для Грузии никакого значения, мол, между Абхазией и Косово нет связи. Конечно, я не уверен, что Москва официально признает Абхазию. Это ей просто не нужно. Но фактически Абхазия Москвой уже признана. Если бы не эта злополучная зимняя Олимпиада, были бы еще шансы для урегулирования. Но от нас сейчас ничего не зависит, потому что решения принимаются не в Тбилиси и даже не в Брюсселе, а в Вашингтоне. Потому что американцам необходимо добить Югославию Милошевича. Признание Косово — это последний клин в гроб социалистической Югославии. Так что Косово — это, конечно, ахиллесова пята грузинской дипломатии. И Россия, конечно, этим воспользуется. |